Я по сей день продолжаю спорить с Ноем и Саймоном, что больше повлияло на Хестер: окружение, состоявшее почти исключительно из Ноя и Саймона (это моя точка зрения), или в ней от природы была заложена избыточная сексуальная агрессия и враждебность по отношению к родным (как считают Ной с Саймоном). Все мы, однако, сходимся в том, что влияние тети Марты — носительницы женского начала — не шло ни в какое сравнение с той подавляющей мужской волей, которая исходила от дяди Алфреда. Валить деревья, расчищать землю, обрабатывать древесину — что и говорить, в компании «Истмэн Ламбер» занимались настоящим мужским делом!
Дом Истмэнов в Сойере был просторным и уютным: тетя Марта унаследовала от моей бабушки хороший вкус, к тому же в приданое получила неплохой капитал. Однако дядя Алфред заработал гораздо больше того, что у нас, Уилрайтов, просто лежало в сундуках. Дядя Алфред воплощал собой образец мужественности — во-первых, потому что был богат, а во-вторых, потому что одевался как настоящий лесоруб, даром что большую часть дня проводил за письменным столом. На лесопилке он, конечно, тоже появлялся, но заходил туда ненадолго — а в чащу, где, собственно-то, и валили лес, он вообще наведывался от силы раза два в неделю, — но своему образу лесоруба соответствовал всегда. Силы он был неимоверной, хотя я в жизни не видел, чтобы дядя работал физически. У него был здоровый, цветущий вид, и, несмотря на то что он так редко появлялся «на заготовках», в его косматых волосах всегда виднелись опилки, в шнурках ботинок — кусочки стружки, а на штанинах джинсов обязательно торчало несколько пахучих сосновых иголок Может, он специально держал опилки, стружку и сосновые иголки в ящике своего рабочего стола — не знаю.
Хотя какое это имеет значение? Когда мы с братьями и сестрой устраивали с дядей Алфредом поединки, он боролся очень осторожно, чтобы не сделать нам больно; и при этом от него всегда исходил неповторимый аромат соснового леса — запах, въевшийся в него за долгие годы тяжелой и грубой мужской работы. Я не знаю, как тетя Марта относилась к тому, что Самогон часто спал на гигантской кровати в их спальне, но это было, пожалуй, еще одним проявлением мужского начала в дяде Алфреде: когда он не ласкал свою милую женушку, то мог преспокойно нежиться в той же постели со своим огромным псом.
Дядя Алфред мне казался удивительным, потрясающим отцом; и для своих сыновей он превосходно служил тем, что современные ученые идиоты называют «ролевой моделью». Однако для Хестер, судя по всему, такая «ролевая модель» только осложнила жизнь: по-моему, обожание, которое она питала к отцу — вдобавок к постоянным проигрышам в каждодневных состязаниях с братьями, — просто-таки подавляло ее, что в результате вылилось в ничем не оправданное презрение к тете Марте.