- Я. Хочу. Знать. - отчеканил каждое слово, - ты спала с Александром?!
Я уже знал ответ, но хотел услышать это из ее уст. А Надя поморщилась и внезапно громко рассмеялась. Каким-то истеричным смехом, от которого у меня в позвоночнике похолодело.
- Я же маленькая шлюшка! Как ты сам думаешь?
Она буквально выплюнула эти слова мне в лицо, снова надевая на себя вид маленькой стервы, который так меня бесил. Я пристально смотрел в ее лицо, отмечая, как она закрывается от меня. Буквально несколько секунд назад я мог читать ее, но сейчас я даже не догадывался, о чем она думает.
- Ты снова делаешь это, снова, мать твою, надеваешь эту чертову маску, Надя! - я тоже не стал сдерживаться и повысил голос, схватил ее за плечи и встряхнул. Как, бл*ть, как ее достать оттуда?!
Она как-то все сжалась и произнесла тихим, усталым голосом, от которого во мне все заледенело.
- Ты хочешь правды? Хочешь знать, как мне было хреново? Как я боюсь засыпать от страха, что снова увижу ЕГО, прочувствую каждую секунду своей маленькой смерти? Как я до сих пор пытаюсь собрать себя по кусочкам и совершаю ошибки? Ты это хочешь знать?
Впервые в жизни я потерял дар речи. Столько боли и надрыва было в этих словах. Держал ее за плечи и чувствовал, что во мне что-то умирает с каждым ее словом. Мне сдавило грудь от нахлынувших эмоций, от осознания ее боли. Моя девочка... Что же он сделал с тобой...
Я смотрел в ее глаза и видел в них беззащитность, сейчас она была открыта передо мной, полностью обнажила свои чувства. Это был словно мощный удар под дых. Мне хотелось забрать у нее всю ту боль, стереть с памяти те моменты, чтобы передо мной снова была та живая и яркая девочка, которую я знал. Черт! Еще никогда я не чувствовал себя таким беспомощным. Я не знал, как помочь ей, как вырвать ее из этой чертовой боли. Мы смотрели друг другу в глаза, и какая-то неразрывная нить связала нас. Я чувствовал, что происходит что-то важное.
В этот момент Надя произнесла тихим голосом, и мне пришлось наклониться к ней, чтобы услышать.
- Я не спала с Сашей. Видимо у него не было такого приказа.
Из ее глаз полились слезы, и она стала дрожать. Твою мать! Мне хотелось удариться головой о стену за то, что довел ее до этого. Видеть ее слезы было невыносимо. В горле встал комок, и я резко притянул ее к себе. Прижал как можно крепче и стал гладить по голове, в попытке успокоить.
Она так сильно дрожала, что эта дрожь передалась и мне. Но у меня она была иного рода. Это была бешеная ярость на того ублюдка, перед глазами стояла пелена. Я понимал, что он мертв, но это, черт возьми, не отменяет того факта, что он сломал жизнь этой хрупкой малышке. В голове набатом стучала мысль, что в поведении Нади кроется ответ на мучивший меня вопрос. Сейчас я стал понимать, что таким способом она старается защититься. От чего именно, это еще предстояло узнать. Но не сейчас...