Я нежно погладил девушку по щеке. Потом строго сказал:
– Все, Булкина! Вечер воспоминаний окончен. Лечись, выздоравливай. Все будет чики-пуки!
Заметив, что Сашка поморщилась от боли, я сразу сменил тон:
– Потерпи немного, моя хорошая. Сейчас отправим тебя в больницу.
Пока я разговаривал с Сашкой, Никася позвонила в скорую помощь. Она пообещала мне, что останется с Сашкой и позаботится о девушке. Я посоветовал Никасе не скрывать от полиции историю своего похищения, но не упоминать мое участие. Мол, кто с кем тут воевал, не знаю. Сашка впала в полузабытье, поэтому я лишь легонько пожал ей руку, надел куртку прямо на голое тело и уехал. Моя работа была еще не закончена.
Когда я выезжал на Периферик, навстречу мне в сторону пакгаузов промчалась карета скорой помощи, сверкая разноцветными огнями и надрывно завывая сиреной. Было уже около четырех часов пополудни. Необходимо было где-нибудь найти кафе, чтобы перевести дух и подкрепиться. Однако прежде я позвонил Казионову. Полковник выслушал мой рассказ о том, как чисто семейное дело обернулось настоящим сражением. Потом спросил:
– Ты узнал имя предателя?
– Документы подписывал некто Колчедонцев, – коротко ответил я.
– Это хорошо, но недостаточно. Бумаги-то ты упустил. Доказательств участия Колчедонцева в этой афере у нас нет.
Упрек меня задел.
– У меня еще есть возможность их получить. Если Никася продержится в полиции до вечера, не выдавая меня, то можно попробовать найти Сулейманова.
Казионов хмыкнул.
– Что, будешь брать штурмом виллу Анвара Муминовича? Нет, так не пойдет. Нужно придумать что-нибудь другое. Кстати, наши парни взяли дом Сулейманова в Версале под наблюдение.
Я сгоряча предложил:
– Можно обойтись и без формальных доказательств вины вашего военного…
Богатырь перебил меня:
– Просто ликвидировать? Даже не думай! У нас не банда. Пока, кроме твоих слов, у нас на Колчедонцева ничего нет. Допустим, я тебе верю. А мое руководство? Коллеги, в конце концов?
Я упрямо продолжил:
– Проблема в том, мсье колонель, что ни в России, ни во Франции нет смертной казни. Даже, если Сулейманова осудят самым справедливым судом в мире, он, при его деньгах и связях, быстро окажется на свободе. Этот человек бросил мне вызов, едва не убив мою девушку. Теперь Сулейманов должен умереть. Он не оставил другого выхода. Как сказал Тода Бунтаро: «Поединок не может оставаться незаконченным. Человек, отказавшийся от боя, будет оставлен всеми божествами и буддами».
– Я не прошу тебя отказываться от боя! – произнес Казионов с нажимом. – Я тоже хочу, чтобы враги были наказаны. Но действовать нужно по-умному, а не вышибать двери кувалдой и устраивать новую резню! Включи мозги, Мангуст!