– Учитель, помните, когда-то давно вы говорили мне о необходимой пользе и вынужденном вреде?
У Тария в груди болезненно сжалось сердце, в то время как перед мысленным взором очень четко всплыл тот их разговор.
– Мой вынужденный вред в данной ситуации будет превышать необходимую пользу, вы же понимаете?
Тарий очень хорошо понимал, к чему ведет его ученик. И от этого ему становилось не по себе.
Иногда ректору МАМ казалось, что внутри него легко уживаются несколько личностей. Он мог быть разным: романтичным, жестоким и непреклонным, по-детски непосредственным, заботливым. Все зависело от ситуации и личного отношения. Он до сих пор помнил, как очень много лет назад встретил одного парнишку на пороге МАМ. Его серые лучистые глаза, казалось, могли объять весь мир, и, один раз взглянув в них, Тарий почему-то уже тогда понял, как будет относиться к этому человеку. Несмотря ни на что, он всегда будет на его стороне. Всегда поможет так, как сумеет. Ведь тот свет, что лился со дна этих глаз, нужно было сберечь…
– Не верь всему, что рассказывает такой старый маразматик, как я, – фыркнул Тарий.
Легко прокусив клыками кожу на своем запястье, он, более не слушая возражений Орэна, поднес руку к иссохшим губам мага.
– Пей, – скупо сказал он. – И помалкивай. Не так уж много я тебе даю, чтобы почувствовать себя плохо.
Смотря на то, как тонкие струйки темной крови стекают Орэну в рот, Тарий молил только об одном. Он надеялся, что еще не слишком поздно, что он все же сумеет помочь ему, поддержать его организм за счет силы своей крови. Конечно, эта мера была временной. И в лучшем случае действенной лишь на несколько часов, после чего Тарию придется повторить все еще раз. Но чем чаще он будет это делать, тем сильнее будет ощущать приступ непреодолимого голода. Сначала он почувствует, как скручивает его желудок тугой и болезненный спазм. Он знал этот первый симптом, при котором лучше сразу позаботиться о питании, потому как дальше будет только хуже. Если Тарий все верно рассчитал, то в запасе у них не больше пяти часов, прежде чем он ощутит первые признаки. После его состояние будет лишь ухудшаться, за спазмами в желудке последует боль уже во всем теле, каждый сустав будет словно выкручивать и выламывать. Настойчивые мысли о пище, после чего последует помутнение сознания и неминуемая смерть… Орэна. Тарий невольно поморщился, отгоняя неприятные мысли и сосредотачивая внимание на ученике.
Слово «голод» для вампиров имело особое значение. Сложно себе представить, но мало кто из них хоть раз в жизни испытывал чувство абсолютного насыщения. И чем сильнее был вампир, тем важнее для него было следовать четкому расписанию в потреблении пищи, как эмоций, так и крови. Это была одна из немаловажных причин, почему Тарий выбрал для себя МАМ как лучшее место обитания. Во-первых, эмоций студентов и жителей человеческой столицы всегда было в достатке, и если брать понемногу у каждого, то это было даже полезно для самих людей. Нет, Тарий не страдал излишней степенью благородства, защищая бедных и страждущих. Скорее он воспринимал людей, проживающих в Эдельвайсе, как часть его личного… мм… стада? Да, наверное так. Потому и питался в основном от тех, кто страдал агрессией или приступами меланхолии, забирая излишки и удовлетворяя свои потребности. Но сейчас перед ним был человек, к которому он всегда относился по-особому, и сама мысль о том, что он может навредить ему, находясь в беспамятстве и повинуясь инстинктам, заставляла его чувствовать себя очень паршиво.