– Вот отель, о котором я говорил, – сказал консул, а потом неожиданно вернулся к прежней теме: – Вообще-то это не моего ума дело. Он был волен записать в родственники кого угодно.
Возникало впечатление, что презрительная интонация вошла у Сазерленда в привычку, превратилась в своего рода речевую философию. Он говорил так, словно каждая его фраза противоречила общепринятому мнению.
– Она уже старенькая, – ответил после паузы Эвери. – Мы всегда стараемся уберечь ее от неприятных новостей. Наверное, брат тоже думал об этом, когда заполнял заявление на паспорт. К тому же она долго болела. У нее слабое сердце. Даже пришлось делать операцию.
Все это звучало немного по-детски.
– Понятно.
Они въехали на городскую окраину.
– Будет произведено вскрытие, – сказал Сазерленд. – Боюсь, этого не избежать. По здешним законам оно обязательно в случае насильственной смерти.
Паршиво. Леклерк сильно разозлится. Сазерленд между тем продолжал:
– Для нас с вами сложность заключается в обилии излишних формальностей. Криминальная полиция забрала тело и выдаст его только после получения результатов вскрытия. Я просил их ускорить процедуру, но это не тот случай, когда можно настаивать.
– Спасибо. Но я-то, честно говоря, рассчитывал, что смогу сразу забрать тело и вылететь обратно.
Когда они свернули с главной улицы на рыночную площадь, Эвери спросил небрежным тоном, словно вопрос интересовал его всего лишь теоретически:
– Кстати, а что с его личными вещами? Мне, наверное, тоже лучше будет забрать их с собой, не так ли?
– Сомневаюсь, что полиция выдаст их до того, как получит разрешение общественного прокурора. К нему поступает отчет о вскрытии, а потом он принимает решение. Ваш брат оставил завещание?
– Понятия не имею.
– И вы не знаете, кому завещано имущество покойного?
– Нет.
Сазерленд издал сухой, но сдержанный смешок.
– В таком случае вы пытаетесь сильно опережать события. Ближайший родственник по паспорту и наследник – это не совсем одно и то же, – объяснил он. – Боюсь, что на сегодняшний день у вас нет никаких прав, кроме как забрать тело.
Он сделал паузу, развернувшись на сиденье и глядя назад, пока парковал машину на свободном месте стоянки.
– Даже если полиция передаст вещи вашего брата мне, я не смогу ими распоряжаться, пока не получу указаний из главного консульского управления в Лондоне. А они, – продолжил он быстро, заметив, что Эвери собирается перебить его, – не пришлют мне никаких указаний до утверждения завещания или до решения суда по этому вопросу. Зато я уполномочен выдать вам свидетельство о смерти, – добавил он в утешение, открывая дверь со своей стороны, – если оно потребуется для страховой компании. – Он искоса посмотрел на Эвери, словно любопытствуя, унаследует ли тот хоть что-нибудь. – Это обойдется вам в пять шиллингов консульского сбора и еще по пять за каждую заверенную копию. Вы, кажется, хотели что-то сказать?