А потом наступила тишина.
Бинг повернулся к Мелине. По его лицу градом тек пот, но не это заставило ее сделать шаг назад, а ощущение, словно ее ударили кинжалом в сердце.
Потому что лицо Бинга ужасно переменилось.
Куда подевался спокойный, обаятельный англичанин? Перед Мелиной стоял настоящий дьявол с опасным блеском в глазах, губами, искривленными в жестокой гримасе, тяжело и резко очертившимися скулами и, самое ужасное, — выражением неподдельного торжества на лице.
И Мелина побежала, поскальзываясь на камнях, мимо виллы Харриса, пока не очутилась снова у машины. Не в состоянии мыслить связно, она даже не сообразила, что это машина Бинга, а значит, он тоже вернется к ней.
Так и случилось. Услышав шаги, Мелина повернулась и воскликнула, все еще задыхаясь от ужаса и бега:
— Отпустите… меня! Я… так… не могу! Не могу… с вами!
— Ну-ка возьмите себя в руки! — прикрикнул Бинг и открыл дверцу машины. — Залезайте! — велел он.
— Я не могу. Я пойду… пойду пешком, — выдавила Мелина.
Но в его голосе была такая непреклонность, что Мелина послушалась. К тому же ей просто не хватало дыхания, чтобы спорить. Однако заставить себя посмотреть на Бинга она не могла. И зачем только она куда-то поехала с этим человеком, убийцей, который наслаждается тем, что делает?
Еле живая от ужаса, она слышала, как Бинг открыл водительскую дверь, но вдруг почему-то замер на месте. Мелина расслышала детский голос, который по-арабски, по всей видимости, просил милостыню, по традиции предлагая взамен букетик цветов. Бинг пошарил по карманам, а потом самым будничным тоном, как муж к жене, обратился к Мелине:
— У тебя найдется мелочь?
Дрожащими руками, борясь с подступающими слезами, Мелина открыла сумочку, достала оттуда кошелек и передала Бингу. Тот вынул монетку, отдал мальчишке и бросил букетик на колени Мелины.
— Спасибо, — сказал он, вкладывая кошелек в ее трясущиеся руки.
Мелина усилием воли заставила себя убрать кошелек в сумку и поняла, что Бинг так и не завел машину, а просто сидит на водительском месте. Она отвернулась и невидяще уставилась в окно.
— Мелина, посмотри на меня!
— Я не… не хочу.
Она понимала, что ведет себя как надутый ребенок, но ничего не могла с собой поделать.
— Мелина, не глупи. Тут уж ничего не поделаешь. Ты должна это понять. Выбора у меня не было. Если бы не твой крик, тот кинжал сейчас торчал бы у меня в спине. И тебе пришлось бы долго объяснять, почему это твой «муж» погиб от руки фанатика у виллы Харриса в самый тихий час дня.
Мелина перевела взгляд на свои судорожно сжатые на коленях руки.