— Но почему… почему он хотел… убить тебя? — выдавила она и наконец посмотрела на Бинга — как раз вовремя, чтобы увидеть, как его лицо стало непроницаемым. Он явно не желал отвечать.
— Ты должен мне рассказать! — горячо воскликнула Мелина. — Неужели ты не понимаешь? Я не могу ехать с тобой дальше, если не буду знать, что происходит. Ты сказал, что я спасла тебе жизнь. Так разве я не заслуживаю честности и доверия?
Бинг перевел взгляд на склон с мирно пасущимися козами и дремлющими мальчиками.
— А как я могу быть уверен, что могу доверять тебе? — сказал он, снова поворачиваясь к Мелине. — Это ведь не только моя тайна. Тебе ничего не стоит просто взять и уйти. А потом слово там, слово здесь, и одни небеса знают, что тогда случится.
— Ты можешь доверять мне, — возразила Мелина. — Мне, наверное, стоило сказать тебе раньше. Моего отца звали сэр Фредерик Линдси.
Глаза Бинга удивленно распахнулись.
— Сэр Фредерик Линдси! Тот, который столько сделал для Марокко? Господи боже! Почему ты сразу не сказала? Мы встречались всего однажды, когда я закончил школу, но все, что он сделал, его книги, рассказы о нем, значат для меня больше, чем я могу выразить.
— И однако он умер в нищете, и никому не было до него дела, — горько заметила Мелина. — Он сильно болел последние три года жизни, но никто из тех, кто писал ему хвалебные отзывы, не удосужился прийти или позвонить и справиться о нем. Ему было бы приятно простое внимание, но он уже ничего не значил в глазах общества.
— Твой отец всегда будет много значить, — возразил Бинг. — Его борьба против рабства, против торговли наркотиками и все то, что он сделал для Марокко, никогда не будут забыты — пусть даже сами марокканцы не всегда щедры на признание его заслуг.
— Он не ждал похвалы, — ответила Мелина. — Марокко для него был как любимый ребенок. Именно поэтому я так хотела сюда попасть — я хотела увидеть страну, которой было отдано его сердце.
— И ты увидишь ее, — пообещал Бинг. — Но для этого потребуется мужество.
— Тогда расскажи, против кого мы сражаемся.
Бинг оглянулся через плечо, словно боялся, что кто-то мог подкрасться к машине, чтобы подслушать их разговор.
— Это долгая история, — начал он, — и я не буду утомлять тебя деталями, но твой отец всю жизнь боролся за то, чтобы жизнь в Марокко стала лучше, и король продолжил его работу. Он прикрыл многие притоны, разогнал тайные сообщества, так или иначе избавился от ряда бандитов. Но не от всех. — Он замолчал и снова огляделся. — Не всем нравится новый режим, и эти люди давно плетут заговор против короля, хотя до сих пор еще не выступали открыто. Правительство в курсе, что существует обширное подпольное движение, которое только и ждет случая саботировать реформы или вовсе воспрепятствовать их проведению.