Когда я расслабилась и задвигалась в такт, Трэвис переменил позу. Положил руку под мое колено и тихонько поднял его, кладя себе на бедро. Он вновь скользнул внутрь меня, на этот раз глубже. Я ахнула и подалась ему навстречу. В мире столько ужасов, а я волнуюсь о том, что получила постоянный доступ к потрясающему телу Трэвиса Мэддокса!
Муж поцеловал меня, пробуя на вкус мои губы, и тихонько замурлыкал. Не переставая двигаться, он поднял мою вторую ногу и прижал мои колени к груди, еще глубже проникая в меня. Я застонала и заерзала на кровати, не в силах сдерживаться. Он входил в меня под разными углами, неистово работая бедрами, и я впилась ногтями ему в спину. Вжалась пальцами в покрытую потом кожу, ощущая перекатывающиеся под ней мускулы.
Бедра Трэвиса ударялись о мои ягодицы. Он приподнялся на локте, потом сел, увлекая мои ноги наверх и кладя себе на плечи. Затем он задвигался жестче, и хотя ощущения были слегка болезненными, по всему телу растеклась волна адреналина. Удовольствие, которого я уже достигла, перешло на новый уровень.
– О боже… Трэвис, – выдохнула я.
Я должна была хоть что-нибудь сказать и выплеснуть нарастающее внутри напряжение.
От моих слов все тело Трэвиса напряглось, а ритм участился, движения стали более резкими. Оба мы вспотели, отчего скольжение тел стало более легким.
Трэвис выпустил мои ноги, позволяя им упасть на кровать, сам же вновь занял положение прямо надо мной.
– Какая же ты сладкая, – простонал муж, качая головой. – Мне хочется, чтобы это длилось всю ночь, но я…
Я прикоснулась губами к его уху.
– Хочу, чтобы ты кончил, – сказала я, завершая предложение скромным нежным поцелуем.
Я расслабила бедра, мои колени распахнулись еще сильнее, почти ложась на матрас. Трэвис глубоко вошел в меня, вжимаясь снова и снова и не переставая стонать. Я схватила свое колено и прижала к груди. Какая же сладкая и дурманящая эта боль. Я позволила ей овладеть собой, и она фейерверком вспыхнула внутри. Совершенно не переживая, что нас могут услышать, я громко застонала.
Трэвис простонал в ответ. Наконец его движения замедлились, но стали более настойчивыми.
– Черт! – закричал он. – Проклятье! А-а-х!
Все его тело изогнулось и затрепетало, он прижался лбом к моей щеке.
Едва дыша, мы не могли вымолвить ни слова. Трэвис по-прежнему прижимался ко мне щекой и только вздрогнул, а потом зарылся лицом в подушку.
Я поцеловала его в шею: потная кожа была соленой на вкус.
– Ты был прав, – сказала я. Муж приподнялся, с любопытством глядя на меня. – Ты мой последний первый поцелуй.