– Что-то мне подсказывает, что ты беспокоилась, – поделился своими догадками блондин и поспешил принять сидячее положение. Видно, не настолько ему полегчало, как мне почудилось.
Он, конечно, прав, да кто в этом признается?
– Арл завтра встанет? Или это твоя тайная цель – угробить брата и единолично завладеть физической оболочкой?
В подобное верить не хотелось, но предупреждение жениха о том, что в стылых землях следует быть предельно осторожной, до сих пор звучало в ушах. И, надо признать, чем-то оно меня зацепило.
– Брось, нам уже куда лучше!
– Тебе так точно, но меня намного больше волнует мой жених, – последних два слова намеренно выделила голосом, дабы кое у кого лишних иллюзий поубавилось. И тут же подавила слабый протест интуиции. Ей-то что не так?
Пользуясь тем, что о нем благополучно забыли, Нир выскользнул из шатра и плотно прикрыл за собой меховой полог.
– Правда? – Этельвин приблизился ко мне и мягко отвел за ухо смоляную прядь, чуть коснувшись прохладными пальцами чувствительной кожи.
– Разумеется! – В этот момент я изо всех сил старалась походить на их сестру.
– А почему тогда ты сейчас дрожишь? – Голос льера звучал подозрительно невинно.
Ладно, северянки из меня пока не получается. Но, в конце концов, не особо-то и хотелось!
– От холода. – Я легко скопировала его интонацию и прежде, чем этот искуситель скажет еще что-нибудь, поспешила увести разговор в менее опасное русло: – И куда только Вида смотрит?
Мужчина отстранился, потом и вовсе вернулся на место, где сидел до этого.
– Она уснула, а я воспользовался.
Так и знала, что с ним ухо надо держать востро!
– Бедная женщина! – Я округлила глаза в притворном ужасе. – Теперь ты просто обязан на ней жениться!
Северянин моргнул недоуменно, а в следующий миг…
– Да не в этом же смысле! Твоя камеристка стара для меня, и вообще, я служанками не интересуюсь.
Какие мы рассерженные! Я философски пожала плечами, мол, не хочешь – как знаешь, и продолжила заплетать сопротивляющуюся косу.
– Судя по тому, что большую часть времени ты для общества недоступен, интересоваться кем-либо для тебя затруднительно. Из чего вытекает закономерный вопрос: вы как вообще сосуществовали столько времени? Да, и сколько именно?
И возраст будущего мужа заодно выясню. Ну не молодец ли я?
Эвин (это я его имя так сократила) задумчиво потер лицо ладонями и без особой уверенности сообщил:
– Да нормально жили. Со скидкой разве что на то, что у меня не было тела, а у брата – личного пространства. Даже в мыслях. И так все двадцать семь лет.
Сердце стиснула жалость. Стоп, Ада! Не сейчас.