Коул посмотрел на Пайка.
— В это время дня — два часа туда и обратно. Нехорошо.
— Нам это не понадобится.
Рэйни поерзал, посмотрел на Пайка.
— Что мы будем делать?
Пайк посмотрел на часы. Без трех минут шесть. У него есть все, что нужно.
— Я готов.
Коул похлопал Рэйни по плечу:
— Выходите. Подождем снаружи.
— Зачем? Что он хочет делать?
Пайк опять посмотрел на часы. Без одной минуты шесть.
— Я начинаю вас продавать.
Коул выбрался с заднего сиденья, вытащил Рэйни с переднего и закрыл дверь, оставив Пайка наедине с телефоном.
В пятидесяти футах от них по бульвару Сансет ползли автомобили, то и дело застревая в пробках. Для Пайка ничего не существовало. Он сделал глубокий вдох и позвонил Дрю Рэйн.
Она ответила на третьем гудке. Голос был напряженный.
— Алло?
— Он слушает?
Целых десять секунд прошли, прежде чем она ответила, — возможно, Грегг Дэниэл Винсент раздумывал, что ему делать.
— Да, он слушает. Где Уилли? Должен был позвонить Уилли.
— Уилли позвонить не может. Вы в порядке?
— А, да, в порядке. Он меня не обижает.
— Передайте ему трубку.
— Он… а… Он хочет знать, кто вы такой.
— Скажите ему.
Пайк услышал, как она назвала Винсенту его имя. Тот сказал что-то, но так тихо, что Пайк не расслышал.
— А его как зовут?
Снова бормотание, и она отвечает:
— А… его зовут Дэвид.
— Вы лжете, мистер Винсент. Я знаю, как вас зовут. Грегг Дэниэл Винсент. Возьмите телефон. Если вам не нужен Рэйни, я продам его боливийцам.
На этот раз последовали тридцать секунд молчания, после чего он взял трубку:
— Что ты предлагаешь, парень? И откуда ты узнал мое имя?
— Друг сказал.
— Я убью твоего друга, тебя, твою семью и всех, кого ты знаешь. А это твой друг тебе сказал?
— Я знаю, кто ты, Винсент. Это не имеет значения.
— У меня тоже есть друзья. Ты работал в Никарагуа и в Гондурасе? В Эквадоре и в Колумбии? Как думаешь, мы не сталкивались?
У Пайка шевельнулся уголок рта. Он не рассказывал Дрю, где работал, так что это Винсент узнал не от нее. Винсент им интересовался, а это значит, что он видит в Пайке угрозу для себя.
— Рэйни и деньги у меня. Продаю.
— Продаешь, ну надо же. Давай гуляй, и чтобы я тебя не видел.
— Если я пойду гулять, то продам его боливийцам. Они уже предлагают миллион. Может, и больше получу.
Снова молчание. Наконец Винсент осторожно заговорил.
— Если ты так со мной говоришь, значит, у меня есть то, что тебе нужно.
— Девушка.
— А-а-а.
— Девушка плюс половина оставшихся денег. Ты получаешь Рэйни и вторую половину.
— Давай гуляй. Я разрежу эту суку пополам.
— Рэйни-то у меня.
— Я и тебя разрежу тоже! — закричал Винсент.