— Шуден — интересный парень. Постоянно жалуется, что женщины не дают ему покоя, но не может удержаться от желания показать себя. Несмотря на свою мудрость, он еще очень молод.
Джиндосец завершил ритуал и тут смущенно осознал, сколько глаз наблюдают за ним. Опустив взгляд, он быстро пробрался к принцессе и Ионделу.
— Неожиданное зрелище, — заметила Сарин, передавая ему стакан воды.
— Я очень извиняюсь, леди Сарин, — ответил он между жадными глотками. — Ваша схватка с графом вызвала у меня желание размяться. Я думал, все будут заняты упражнениями и не обратят внимания.
— Женщины всегда замечают тебя, мой друг, — покачал седой головой Иондел. — В следующий раз, когда начнешь жаловаться на толпы преследующих тебя дам, я припомню сегодняшний день.
Шуден залился краской и снова низко опустил голову.
— Что это было за упражнение? — полюбопытствовала Сарин. — Я не видела ничего подобного.
— Мы называем его Чей Шан. Оно сродни разминке, способ подготовить тело и разум перед битвой.
— Очень впечатляюще, — вставил Люкел.
— Я только любитель, — скромно ответил барон. — Мне не хватает скорости и концентрации. В Джиндо есть мастера, которые двигаются так быстро, что у зрителей кружится голова.
— Ладно, дамы, — обратилась к ученицам принцесса. Многие все еще не сводили глаз с молодого джиндосца. — Поблагодарите лорда Шудена за представление позже. А сейчас возвращаемся к выпадам — и не думайте, что отделаетесь несколькими минутами!
Ее слова встретили жалобные стоны протеста. Сарин подхватила свой сайр и возобновила урок.
— Завтра они и пальцем шевельнуть не смогут, — с довольной улыбкой произнесла Сарин.
— Вы утверждаете это с таким жаром, госпожа, что можно подумать, будто вам их страдания доставят удовольствие. — Эйш слегка пульсировал в такт словам.
— Им пойдет на пользу. Здешние женщины настолько изнежены, что не знают неприятностей посерьезней укола иглой.
— Очень жаль, что я пропустил занятие. Я не видел Чей Шан много лет.
— Ты о нем знаешь?
— Я многое повидал, госпожа, — ответил Эйш. — Сеоны живут долго.
Сарин кивнула. Они брели по улочке Каи, а на горизонте вздымалась огромная стена Элантриса. Завидев платье придворной дамы, десятки уличных торговцев наперебой расхваливали свои товары. Каи существовал, чтобы тешить любую прихоть знати: золоченые кубки, пышные наряды — все привлекало к себе внимание. Но сегодня принцессу мутило от роскоши.
Как она понимала, торговцы остались единственными представителями среднего класса Арелона. В Каи они выслуживались перед Йадоном, пытаясь снискать его милость, а если повезет, и титул, за счет конкурентов и собственного достоинства. Арелон быстро превращался в страну коммерции, где удача приносила не только богатство (а провал — бедность), но от дохода зависело, сохранит ли человек свободу или попадет в рабскую зависимость.