— Не согласна, но я не хочу спорить. Ты слышал, о чем мы говорили?
— У сеонов превосходные уши, госпожа.
— У вас вообще нет ушей! И что ты об этом думаешь?
— Правильно проведенный обряд Кручины кажется мне подходящим способом получить признание в городе.
— Ты читаешь мои мысли.
— Одно замечание, госпожа. Вы говорили о дереитском яжьерне и Элантрисе. Когда я обследовал ночью город, то заметил, как Хратен расхаживает по городской стене. Несколько ночей подряд я возвращался туда и пару раз видел его. Кажется, он сдружился с капитаном элантрийской гвардии.
— Что ему надо от элантрийцев? — с досадой спросила Сарин.
— Я сам не понимаю, госпожа.
Принцесса нахмурилась, пытаясь свести воедино то, что она знала о действиях джьерна в Элантрисе. Ей не приходило в голову ничего путного. Возможно, разгадав загадку, ей удастся решить одну из своих проблем, а заодно досадить фьерденцу.
— Ты знаешь, мне не обязательно понимать, чего он добивается, чтобы помешать ему, — произнесла она вслух.
— Знание пойдет вам на пользу, госпожа.
— Такой роскоши я лишена. Но если джьерн хочет вызвать у людей ненависть к элантрийцам, моя задача — сделать все наоборот.
Эйш помолчал.
— Что вы задумали, госпожа?
— Увидишь, — с улыбкой ответила Сарин. — Сначала вернемся во дворец. Я уже давно хотела поговорить с отцом.
— Ин? Я рад, что ты решила связаться со мной. Я волновался.
Перед принцессой висело светящееся изображение Эвентио.
— Ты мог вызвать меня в любой момент, отец.
— Не хотел вмешиваться, родная. Я знаю, как ты ценишь независимость.
— Независимость никак не сравнится с долгом, отец. Государства рушатся — у нас нет времени слишком заботиться о личных чувствах.
— Поправка принимается, — со смешком ответил король.
— Как дела в Теоде?
— Не слишком хорошо. — Голос Эвентио посерьезнел. — Настали тревожные времена. На днях мне пришлось положить конец еще одному культу мистерий Джескера; накануне затмения они растут как грибы.
Сарин пробрала дрожь: мистерии всегда привлекали странных личностей, с которыми теоданскии король не любил иметь дело. Но принцесса видела, что его беспокоит не только это.
— Что-то еще, отец?
— Боюсь, что так. И гораздо худшее.
— Что?!
— Ты помнишь Эшгресса, фьерденского посла?
— Да, — нахмурилась Сарин. — Что он натворил? Публично тебя проклял?
— Хуже. Он покинул страну.
— Покинул страну? После всех хлопот, на которые пошел Фьерден, чтобы мы впустили его обратно?
— Именно так, Ин. Он произнес в порту прощальную речь и увез с собой всю свою свиту. Его исход оставил после себя неприятное чувство окончательного разрыва отношений.