Весь экран как будто залило море огня, и ничего нельзя было различить в этом адском пламени. Но вот автомат стал отщелкивать изображения на удаление. Картинка постепенно уменьшалась, яростное сияние словно стекало с периферии к центру экрана.
– Вот это да! – только и мог выдавить Ник.
В центре экрана, взметая, словно щупальцы, огненные протуберанцы, величественно полыхала звезда. Зрелище было настолько завораживающее своей красотой и нереальностью, что чувство опасности куда-то отступило. Ник в ступоре смотрел в огненную пучину, в которую со скоростью 500 километров в секунду неотвратимо погружалась «Валькирия». Он почти физически ощутил, как гигантские гравитационные тиски звезды пытаются смять защитное поле челнока, чтобы потом в один миг превратить его в короткую вспышку фотонов.
Экран снова зарябило, очертания поплыли, словно размазываясь. Затем наступила темнота. «Аварийный джамп-прыжок», – понял Ник. В этой ситуации компьютер жизнеобеспечения принял единственно верное решение. Аварийный джамп-прыжок применялся настолько редко, что Ник знал о нем только из короткого технического курса, который им начитывали перед зачислением в учебку. В критической ситуации, в которую он, похоже, и умудрился попасть, компьютер произвольно выбирал новые координаты выхода и без точных вычислений выбрасывал корабль из опасной зоны. Новая точка выхода могла оказаться на расстоянии от нескольких астрономических единиц до одного парсека. Правда, Ленька Пантелеев рассказывал, что опытные звездолетчики между собой называли его «билет в один конец». Что, мол, при аварийном джамп-прыжке можно оказаться размазанным в подпространстве, как масло на хлебе. Так ли это на самом деле или это была одна из многочисленных страшилок, передаваемая курсантами учебки из выпуска в выпуск, Ник не знал. Но он был жив, и это его вполне устраивало.
Ник почувствовал, что опять на него наваливается усталость. Возможно, это была запоздалая реакция организма на пережитую опасность. Но расслабляться было нельзя. Несмотря на то что из отчета Умки следовало, что в данный момент кораблю ничего не угрожает, нужно было срочно прояснить сложившееся положение.
Мысли путались, Ник не знал, с чего начать. Корабли класса «Д» («Валькирия» принадлежала к ним, хотя, возможно, и превосходила их по своей технической оснащенности) были полностью автономны и практически не требовали участия человека в их работе. В бортовых компьютерах хранились бесчисленные множества алгоритмов действий во всех ситуациях, которые когда-либо случались в истории космонавтики. Конструкторы челноков предусмотрели и определенный резерв для воспроизводства вышедшей из строя аппаратуры. Пилот был, по большей части, наблюдателем, и в его задачи входила координация действий системы во внештатных ситуациях. Сейчас вмешиваться в работу систем корабля не имело смысла. Легкая вибрация и помигивание контрольных датчиков показывали, что «Валькирия» находится в режиме регенерации. Когда она закончится, Умка даст окончательное заключение о состоянии корабля.