— Стерва… — тяжелый взгляд ночного гостя буквально пригвоздил хозяйку к полу. — Раскладуха паршивая…
— Федя, Феденька, миленький, п-прости… — заскулила женщина, протягивая к нему руки.
— Нышкни! Кто там у тебя?
— Свои, свои, Феденька. Зуб…
— Старый кореш, мать твою… Присуседился… — Ночной гость швырнул кепку на стол. — Буди.
— Сейчас… Я сейчас… — женщина скрылась в спальне.
Храп затих. Некоторое время спустя на пороге спальни появился высокий черноволосый мужчина с косым шрамом на подбородке и, добродушно ухмыляясь, сказал:
— Вот те раз. Крапленый, это ты или твоя тень?
— Паскудник… Присосался к моей марухе и фиксы кажешь?
— Брось, не заводись, здесь все свои. Не держи зла на меня: баба есть баба. Ей тоже сладенького, гы-гы… — заржал он, — временами хочется.
— Так-то вы меня ждали, суки поганые. Думали, в зоне загнусь?
— Ну ты скажешь… — Зуб потянулся, хрустнув костями. — Эй, Софа! — позвал хозяйку. — Мечи на стол, что есть в заначке. И водочки не забудь. Дорогого гостя встречаем. Раздевайся, Федя, садись. Сколько лет…
— Да уж… — скрипнул зубами Крапленый, хотел было что-то еще сказать, но передумал и, нахмурившись, присел к столу.
Вскоре на столе появились соленые огурцы, нарезанное крупными кусками сало, картошка в “мундирах”, черный хлеб и бутылка “Московской”.
— Извини, Федя, чем богаты… — Зуб картинно развел руками. — Живем по средствам.
— Вижу, — Крапленый со злостью содрал пробку и налил полный стакан. — Будем… — не отрываясь, выпил, загрыз огурцом.
— Стосковался… — ухмыльнулся Зуб и последовал примеру своего приятеля. — Хороша, — крякнул и потянулся за картофелиной.
— Зуб, мне нужна ксива[5].
— Умгу, — кивнул Зуб, усиленно орудуя челюстями. — Будет.
— Где Валет?
— В норе[6]. Менты[7] на хвост упали.
— А остальные?
— Кривой масть[8] тенил, щипает[9] помаленьку, на харчишки сшибает. А Щука на барахолке приторговывает.
— Та-ак… На пенсию, значит, вышли?
— Трудно работать стало, Крапленый. Времена переменились. Метут всех подряд.
— Мандраж[10] шибает?
— Не так, чтоб уж очень… Просто стоящее дело не подворачивается.
— Будет дело, Зуб, будет… У Маркизы чисто?
— Да.
— Собери у нее послезавтра всех троих. Потолкуем.
— Лады, — Зуб опять наполнил стаканы. — Еще по одной… Ты как сорвался?
— Любопытствуешь? Может, по нарам соскучился?
— Ну, ты даешь, Крапленый! Что я, шизанутый?
— То-то… — Крапленый помолчал. — Удачно получилось. Рванули когти втроем…
— А где остальные?
— Там, — Крапленый показал на потолок. — И меня туда же отправят, если заметут.
— Что так?
— Часовых. Двоих. Ногами вперед…
— Ого! Вышку