«Действуют только инстинкты».
Как ново, не правда ли? Как неожиданно, я бы сказал.
Я за последнее время много цитировал Тютчева. Прогрессивные люди могли уже убедиться, что Тютчев был законченный мракобес и вообще ватник. Но Тютчева, думаю, им не жалко, он же не Пастернак, его можно списать со счетов.
Однако вот ещё одна обидная новость в таком случае. Лев Николаевич Толстой неоднократно говорил о величии Тютчева (с которым общался, виделся время от времени), а однажды написал Страхову о Тютчеве следующее: «Из живых я не знаю никого, кроме вас и его, с кем бы я так одинаково чувствовал и мыслил».
Обидно, да?
Потянул Тютчева, за него Толстой зацепился бородою.
Тащите дальше. В кабинетах литературы можно повесить размноженного Чхартишвили на месте белых пятен.
* * *
Ещё из Тютчева:
«О России много говорят — в наше время она служит предметом пламенного тревожного любопытства; очевидно, что она сделалась одной из главнейших забот нашего века… Современное настроение, детище Запада, чувствует себя в этом случае перед стихией если и не враждебной, то вполне ему чуждой, стихией, ему неподвластной…»
В другом месте он пишет, как Россия освободила в 1813 году Европу «от наполеоновского господства» и Европа приветствовала Россию «с благородным восторгом». Но прошло несколько десятилетий, и Европа чудесным образом исхитрилась «преобразовать державу в чудовище для большинства людей нашего времени… чтобы доставить себе наслаждение взирать на Россию как на какого-то людоеда XIX века».
Характерно, что Германия, которая, собственно, была обязана своим воссоединением в XIX веке России и её победе над Наполеоном, выразила благодарность тем, что сделала своей целью всяческое ослабление России и клевету на неё.
Тютчев говорит, что в Германии есть люди, которые объясняют свою враждебность к России так: «Мы обязаны вас ненавидеть, ваше основное начало, самое начало вашей цивилизации внушает нам немцам, западникам, отвращение; у вас не было ни папской иерархии, вы не испытали ни борьбы религиозной, ни войн империи, ни даже инквизиции, вы не принимали участия в крестовых походах, вы не знали рыцарства, вы четыре столетия назад достигли того единства, к которому мы только стремимся».
У Тютчева есть ещё интересное рассуждение, как Европа жила-жила, потом в конце XVIII века вдруг всерьёз обратила взоры в Россию и с удивлением обнаружила, что там тоже есть Европа — только русская, восточная Европа.
Я тут недавно всё повторял, что никакая мы не Европа — ровно потому, что мы и есть Европа в самом лучшем качестве. Тютчеву это было ясно двести лет назад.