Отец Дмитрий попытался остановить, как мог, своих прихожан. Он убеждал, он возопиял, наконец, он кричал на них. Но ответа не добился, на батюшку не обращали внимания ни живые, ни мертвые. Тогда он выскочил на амвон – и там люди все кружили в неистовом хороводе.
Только сейчас он вспомнил о пистолете, по-прежнему сжимаемом в руке. Только сейчас смог направить в сторону стоявших недвижно фигур у притвора – ни одна из них не шелохнулась, будто не верила в самую возможность выстрела. Отец Дмитрий стрелял и раньше, в школе, из пневматической и мелкокалиберной винтовки и на сборах – из автомата и пистолета. С тех пор он все забыл. Как казалось ему.
Но только, когда рука поднялась, выведя мушку на уровень глаз, а подушечка указательного пальца мягко легла на спусковой крючок, бережно нажала, батюшка вспомнил все. И выстрелил.
Отдача рванула пистолет вверх, пуля прошла над головой мертвого. Он медленно пошевелился. И отделившись от стены, пошел к отцу Дмитрию. Батюшка выстрелил вторично, снова мимо. Волнуясь, торопясь, он прицелился в третий раз, шепча молитвы, призывая Всевышнего ниспослать ему твердость и спокойствие, и ничего больше, патронов ему хватит. И, едва пробормотал «аминь» и нажал на крючок третий раз, на улице заработал пулемет.
Пули зло впились в двери храма, в кирпичи кладки. Завизжали, отскакивая от четырехсотлетних стен. Толпа рванулась прочь от притвора, пулемет молотил все отчаянней, неотвратимей. Все больше пуль влетало через распоротые двери в предел храма, вот уже и один из стоявших у входа дернулся дважды и, странно кивнув головой, рухнул на пол.
Остатки толпы бросились из наоса в алтарь, танец окончился. Пуля, выпущенная из Макарова, нашла свою цель, мертвец пошатнулся, сделал неловкий шаг вперед и медленно осел. А через мгновение батюшка оказался и вовсе один – последнего мертвеца разрубила надвое очередь грохотавшего подле церкви пулемета. В тот же миг и замолчавшего.
Отец Дмитрий, не понимая, что делает, выскочил в притвор, и отчаянно голося, выскочил на ступени.
Перед ним стоял милицейский уазик, на заднем сиденьи которого был установлен пулемет Калашникова; удобно устроившись за ним, в открытую дверь стрелял еще несколько секунд назад один из милиционеров. Рядом с ним, за капотом уазика с автоматами в руках стояли еще двое сотрудников. А подле батюшки, на крыльце, лежало семь трупов. Давно уже мертвых, как понял отец Дмитрий, едва взглянул себе под ноги.
– Вы целы? – не перестав целиться, спросил его пулеметчик. Отец Дмитрий кивнул. – Уверены? Подойдите, вас осмотрят.