– Я тоже. Однако, какое-то объяснение обязательно будет. Необходимо взять под контроль всех возможно причастных к действию. Побеседовать со всеми, от рабочего до директора, включая вольнонаемный персонал.
– То есть, вы предлагаете задержать человек пятьдесят гуртом. Больше, если считать и соседнее кладбище. Вид это будет иметь просто потрясающий, в лучших традициях.
– Я настаиваю именно на таких мерах. Кладбище, разумеется, останется закрытым. Могилы, разумеется, следует привести в порядок.
– Простите, и каковы же будут причины задержания? – лицо майора было непроницаемо, но как же ему хотелось бросить перчатку мне в физиономию!
– А вы будто не понимаете. Первые трое суток без причин, закон вам это позволяет, а тем, кто останется, предъявите обвинения в экстремистской деятельности.
– Мы не прокуратура.
– Вы ее вполне можете и подменить. По вашему обвинению можно держать до полугода и продлевать сроки задержания неограниченно, если следствие забуксует. Вы со мной говорите так, словно, действительно не хотите исполнять свои обязанности.
– Это будут уже не мои обязанности. Мои, видимо, заключаются в том, чтобы привести кладбище в божеский вид и похватать ваших подозреваемых.
– Вы не представляете, сколько может знать человек, который долго здесь работал. Или работал в нужное время и в нужном месте. Который просто махал лопатой в определенный час, и то он вам распишет в деталях такое, чего не найдут и за год все ваши масс-спектрометры. Вам только надо будет вытряхнуть из него все эти данные, просто вытряхнуть, вы меня понимаете? Или вы боитесь запачкаться? Потерять честь, да? – я поперхнулся, закашлялся. Майор все это время смотрел на меня со странным выражением лица, скрестив руки. Я надтреснутым голосом извинился. Майор молча кивнул, принимая извинения.
– Мы соберем всех за сегодня – начало завтра, – быстро произнес он, глотая слова. – О первых результатах известим завтра днем, когда поднакопится материал для предварительного анализа. Но если вы хотите получить весь этот разнобой…
– Нет, оставляю его на вас. Мне нужны выжимки для доклада Денису Андреевичу.
– Я прекрасно понимаю. Со своей стороны заверяю, что сделаю все возможное, – он перешел на казенный тон, давая понять, что дальнейший разговор будет снова неприятен нам обоим.
– Благодарю вас, – буркнул я в ответ. – Всех благ, – и я быстро пошел к выходу из кладбища. По дороге вынул из кармана «кирпич» спутниковой связи, позвонил президенту. В нескольких словах обрисовал довольно бестолковую картину происходящего. Намеченные планы на завтра и возможности разрешения. Денис Андреевич слушал молча, не перебивая. Наконец, он произнес: