Солдат медленно, с большим трудом поднялся на локтях. К нему подбежал кто-то из солдат, внимательно осматривая, ощупывая. И еще раз куда более пристально проделывая ту же процедуру. Непонимающе повернулся к подозвавшему, затем снова к солдату. Позвавший полкового врача стал горячо убеждать в своей правоте, но врач резко покачал головой.
И в это мгновение рядовой впился врачу в горло. Повалил его наземь, снова куснул. А затем поднялся, резко, будто на шарнирах и ухватился за подбежавшего товарища. Полковому врачу удалось сбить солдата с ног резким ударом ботинка в колено. Тот упал, но мгновение спустя снова начал подниматься. Однако, оба укушенных снова сбили его, положили на лопатки, позвали на помощь.
Помощь так же была покусана взбесившимся солдатом.
– Мертв, мертв, – донеслось до высоты с обочины дороги, из самого разгара схватки с обезумевшим. – Убейте же его!
Слова эти подействовали самым странным образом – врача стали оттаскивать от рядового, того, отчаянно, но довольно слабо, сопротивлявшегося, немедля сумели связать. Заткнули рот кляпом. Врача просто отбросили в сторону, тот выхватил пистолет, трижды выстрелил в водителя, попал в плечо и грудь, прежде чем его самого скрутили, уложив в дорожную пыль лицом. Солдат только дернулся, приняв пули. И снова возжелал подняться. Это ему почти удалось.
Бахва вскрикнул, не веря собственным глазам. Впрочем, за время всей ночи удивительного было слишком много, чтобы не перестать удивляться. Тем не менее, каждый новый случай, все более и более шокирующий, поневоле привлекал внимание, приковывал к себе взоры, – сколько бы ни были утомлены и без того взвинченные до предела человеческих возможностей нервы.
На рядового бросились снова – на сей раз, действуя куда слаженней. Русским удалось уложить наземь своего бывшего товарища без потерь, на сей раз он никого не смог покусать, никому причинить вреда.
Зато разобрать стало возможно его рану – рубашка слетела во время предыдущей схватки, а ныне водителя положили так, что Бахва мог спокойно обозревать места попадания пуль. Две из которых повредили плечо, а одна должна была по всем прикидкам пробить сонную артерию. Вероятно и пробила, но только вместо фонтана крови, долженствующего вырваться из поврежденного горла, Бахва увидел лишь глубокую рану и свернувшуюся черную кровь, больше похожую на слизь. Его передернуло.
– Он мертв, – произнес Бахва. Манана согласно кивнула.
Вот только солдат никак не хотел соглашаться с ними. Он упорно сопротивлялся попыткам обездвижить его, в очередной раз выплюнул кляп и снова попытался встать.