Дружинники отступали, а волхв и воины преследовали их, не вступая в схватку.
Толпа, видя победу, радостно заорала, заулюлюкала и двинулась вперед. Как же! Не обманул волхв, говоря о том, что на их стороне боги!
Последние десятки метров перед детинцем дружинники просто бежали.
Только они миновали ворота, как караульные захлопнули створки и заложили дубовый брус на железные крюки. Теперь пробить тяжелые, из дуба, и окованные железом ворота можно было только тараном. Но приспособлений для штурма – подвижных башен, таранов, лестниц – не было.
Детинец был построен серьезно, по всем правилам фортификации, и взять его с налета было невозможно. Толпа била ногами и кулаками в ворота, но все было бесполезно.
Волхв и воины отошли.
– Что дальше делать будем? – спросил Борг. Он полагал, что они успеют ворваться в детинец на плечах отступающих дружинников. Не удалось.
Первуша, Илья и Ослябя осмотрели стены. Высокий, метров восемь-десять тын из крепких бревен.
Первуша почесал затылок:
– Надо опробовать таран.
– Они сверху будут поливать нас кипящей смолой, и толпа разбежится, – сказал Ослябя.
– Облить с нескольких сторон маслом и поджечь, – предложил Илья. – Дружинники не успеют загасить огонь, таская воду ведрами из колодца. Хоть одна стена да прогорит, через нее и ворвемся.
– Умный совет, – кивнул Борг, – только где взять столько масла? Тут не одну бочку надо.
– Я воин, волхв. Мое дело – биться, а не масло искать. Брось клич в толпу, только отведи ее подальше, чтобы дружинники не услышали. Если каждый принесет по горшку масла, вполне получится. А я домой пойду, мне переодеться и обмыться надо, а то я как чучело огородное.
– Ступай, ты свое дело сделал, – кивнул волхв. – Полагаю – к ночи соберем и подпалим, к утру тын прогорит.
Волхв, как и Илья и Первуша, не знал, что из детинца есть тайные ходы под землею, и стукачи быстро принесут воеводе весть о предполагаемом поджоге.
Илья отправился домой, а за ним в отдалении шел вчерашний стукач, которому Вышата пообещал две ногаты. Не почувствовал Илья слежки за собой, не обернулся ни разу. Он зашел во двор, а стукач, сломя голову, помчался в детинец – жажда серебра страх затмила.
Ворота оказались заперты, но стукач сказал тайное слово, с башни сбросили веревку и вытянули его на смотровую площадку, шедшую с тыльной стороны тына. Сам воевода был рядом. Он понял, что стукач принес важные сведения, иначе он не рисковал бы, потому как по сути своей был трусоват. Зато до денег жаден, на чем и сыграл воевода.
– Говори, – без приветствия сказал стукачу Вышата.