Несколько секунд они испепеляли друг друга взглядами, так что даже все остальные, находившиеся в комнате, напряглись, ожидая стрельбы. И Хорь отступил, подняв руки ладонями вверх, в знак примирения.
– Ладно, что не мое дело, то не мое дело, – спокойно сказал он, не сводя с Тирера глаз. А у того там читалось только одно слово: «убью».
– Вот и молодец, – похвалил его, словно ошпарил.
Стальная дверь в противоположном конце комнаты противно скрипнула, и в образовавшейся щели появилась голова Быка.
– Я Мясника привел, – протянул он, конкретно ни к кому не обращаясь.
– Так давай его сюда! – рявкнул Тирер, отрываясь от раненного, – Он мне нужен, пока парень еще живой.
Мясник был одним из тех немногих, кто пришел в отряд по собственной воле, а не по стечению обстоятельств. О своем прошлом он, конечно, никому не рассказывал, да об этом и не просили. Единственное, что от него требовали – качественно выполнять свою работу. А уж там можно многое простить. К этому претензий не было – Мясник дело свое знал и решал почти любые вопросы без лишних раздумий. А был он, естественно, одновременно и медиком, и хирургом, и лекарем в отряде. Все медицинские аппараты и препараты находились в его ведении, даже Бур не настаивал на дележе, так как сам не мог разобраться во всех баночках, колбочках и инъекциях. А вот Мясник разбирался. Где-то и когда-то он получил отличные знания о своем деле, как теоретические, так и практические. Даже из Автостроителя к нему пару раз обращались, когда местные медики заходили в тупик. Он разобрался, заодно заработав деньги большие, чем окупившаяся ходка.
Длинный, нескладный, с тощими плечами и вытянутым лицом, вечно скрытым за маской респиратора, с холодными, водянистыми бледно-голубыми глазами, Мясник производил впечатление скорее забойщика, чем доктора. Кстати, свое прозвище он получил за собственное отношение к людям. Возникало такое ощущение, словно они для него – всего лишь говорящие куски мяса, которых надо время от времени штопать. И никакого сочувствия к раненным никогда не испытывал, штопал их как кукол, никогда даже не стараясь облегчить страдания.
Вот и сейчас, поставив переносную аптечку рядом на стол, он только проверил пульс, что еще живой, а потом принялся методично и аккуратно снимать бинты, словно резал сосиску. Тирер отошел в сторону, заметно нервничая. Могла накрыться чуть ли не единственная его возможность вырваться отсюда.
– Будешь помогать, – бесцветным голосом сказал Мясник, ткнув пальцем в перчатке в сторону Хоря. Тот с готовностью вскочил, зачем-то поправляя карманы разгрузника на груди.