Дар (Унт) - страница 53

– Пора!

В это время я стояла в окружении четверых мужчин и одной женщины, которые изучающее смотрели на меня и шепотом обсуждали что-то между собой. Но, услышав призыв Энтони, они тут же отошли и начали выходить через заднюю дверь зала, за ними последовали и другие гости. Один из них подошел ко мне и, наклонившись, прошептал: «Ничего не бойся. Все будет хорошо». Странно, но мне показался знакомым его голос. Однако и этот человек вскоре покинул зал. Мы остались с Энтони одни. Он молча спустился с пьедестала, приблизился ко мне и, словно ни в чем не бывало, вежливо сказал:

– Вы ведь хотели участвовать в цирковых представлениях? Насколько я знаю, вы говорили об этом с Алессандро, перед тем как сбежать из дому. Так вот, сейчас вам выпадет шанс стать звездой, – сказал он, – не нужно ничего бояться. Эти люди пришли посмотреть на зрелище, и мы с вами им его покажем. После чего вы с Дианой отправитесь на все четыре стороны, если, впрочем, не захотите продолжить карьеру цирковой актрисы.

Энтони взял меня под руку и повел к сцене, где он только что стоял. За ширмой, скрывавшей стену, находилась дверь. Перед тем как открыть ее, Энтони достал из кармана своего фрака длинный черный платок.

– Повернитесь, я должен завязать вам глаза, – сказал он.

Я подчинилась и оказалась лишена возможности что-либо видеть. Энтони завязал очень тугой узел, вырвав при этом несколько моих волосинок. Повязка сдавливала голову, и я чувствовала себя еще более беспомощной.

– Вперед, – скомандовал он, и я неловко и неуверенно пошла вперед. Энтони подгонял меня и указывал путь. Наконец мы остановились. Я почувствовала запах благовоний.

Энтони положил мне руки на плечи и, надавив, заставил сесть. Я сидела на чем-то твердом, поверхность была шершавой и холодной. Мне показалось, что это был камень, вернее, каменная плита. Затем Шелдон поднял мои ноги на плиту, и я оказалась лежащей на спине. Он также запрокинул мои руки наверх, связал их и привязал к чему-то так, что я не могла ими пошевелить, ноги вскоре тоже оказались связанными и обездвиженными. Я ничего не видела, не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Мне стало очень страшно, и я еле сдерживалась, чтобы не закричать.

На какое-то время Энтони отошел, и, как мне показалось, я осталось одна. Я не могла расслышать ни звука. Кругом царила тишина. Мой желудок свело от страха, а все тело начала бить сильная дрожь.

Но тут я услышала скрип открывающихся дверей и чьи-то шаги. В помещение заходили люди, и, судя по звуку шагов, довольно много людей. Шаги прекратились, и опять воцарилась тишина. Я могла различать только стук своего сердца.