Давайте скажем прямо, что имел в виду апостол Павел, когда говорил
о тусклом стекле. Он имел в виду, что мы должны все принять на веру. Если наша
вера будет сильна, мы попадем на небеса, и как только там окажемся, то все
сразу поймем. Словно вся наша жизнь — какая-то шутка, а небеса — место, где нам
наконец объяснят, в чем ее вселенская соль.
Теперь в церкви были слышны слабые женские всхлипы, а мужских
недовольных голосов стало еще больше. Но даже тогда никто не встал, не попросил
преподобного Джейкобса остановиться и прекратить богохульство. Все были еще
слишком ошеломлены.
— Когда я устал читать обо всех этих бессмысленных и зачастую
ужасно болезненных смертях невинных людей, то обратился к изучению различных
ветвей христианства. Елки-палки, друзья, я и не подозревал, что их так много!
Целая Башня догматов! Католики, епископалы, методисты, баптисты — общие и
частные, англикане, лютеране, пресвитериане, унитарии, свидетели Иеговы,
адвентисты Седьмого дня, квакеры, шейкеры, православные, древне-православные,
силомиты — не стоит их забывать — и еще полсотни других.
Здесь, в Харлоу, у нас у всех спаренные телефонные линии, и мне
кажется, что религия — это самая большая спаренная линия из всех. Только
представьте, какую нагрузку она испытывает по утрам в воскресенье! И знаете,
что я нахожу удивительным? Каждое религиозное течение, проповедующее учение
Христа, считает, что только у него есть по-настоящему прямая связь со
Всемогущим. Черт возьми, я даже не говорю о мусульманах, иудеях, теософах,
буддистах и тех, кто поклоняется самой Америке — так же горячо, как в течение
восьми или двенадцати кошмарных лет немцы поклонялись Гитлеру.
И вот тогда люди стали уходить. Сначала — несколько человек с
задних рядов, склонив головы и сгорбив плечи (будто их только что отшлепали),
потом все больше и больше. Преподобный Джейкобс, казалось, этого даже не
замечал.
— Некоторые из этих сект и конфессий миролюбивы, но большая часть
— самые успешные из них — стоят на крови, костях и предсмертных криках
тех, кто имел наглость не разделять их божественные идеи. Римляне скармливали
христиан львам; христиане четвертовали тех, кого считали еретиками, колдунами
или ведьмами; Гитлер принес в жертву ложному богу расовой чистоты миллионы
евреев. Миллионы людей были сожжены, застрелены, повешены, изувечены,
отравлены, убиты током и разорваны на куски собаками… и все во имя Бога.
Моя мама к этому времени уже рыдала в голос, но я на нее не
смотрел. Просто не мог. Меня словно парализовало. От ужаса, конечно, — в конце
концов, мне было всего девять. Во мне нарождалось почти ликующее ощущение того,
что мне, наконец, сказали правду. Все как есть, без прикрас. Отчасти я
надеялся, что он замолчит, но в глубине души хотел продолжения, и мое второе
желание сбылось.