в Гейтс-Фоллз, на другом берегу Андроскоггина. Кон,
учившийся в выпускном классе, был там большим человеком благодаря своим
атлетическим успехам и высоким оценкам. Он не обращал на меня ни малейшего
внимания. Это-то ладно, но меня игнорировала и Астрид Содерберг, хотя на
классных часах и уроках английского мы с ней сидели в одном ряду. Она носила
конский хвост и юбки на пару дюймов выше колена. Каждый раз, когда она
закидывала ногу на ногу, я умирал. Моя влюбленность была сильна как никогда,
но, подслушивая ее разговоры с подружками на трибунах в спортзале во время
обеда, я понял, что их интересуют только старшеклассники. Я был всего лишь
очередным статистом в грандиозной драме их жизни в новой школе.
Зато на меня обратил внимание кое-кто другой — худой длинноволосый
парень из выпускного класса, похожий на «бесполезного хиппи» в терминологии
Энди. Он нашел меня как-то раз, когда я обедал на трибуне в спортзале, сидя в
двух ступеньках от Астрид и ее свиты хихикальщиц.
— Ты — Джейми Мортон? — спросил он.
Я с некоторой опаской подтвердил это. На нем были мешковатые
джинсы с заплатками на коленях, а под глазами — темные круги, как будто он спал
не больше двух-трех часов в сутки. Или много дрочил.
— Пошли в оркестровую, — сказал он.
— Зачем?
— Затем, что я так говорю, салага.
Я последовал за ним, лавируя среди учеников, которые смеялись,
орали, толкались и хлопали дверцами шкафчиков. Хотелось надеяться, что меня не
побьют. Второкурсник еще мог бы отлупить новичка из-за какой-нибудь ерунды, — по
идее дедовщина в школе была запрещена, но на практике процветала, — но только
не старшекурсник. Они вообще редко замечали салаг, в том числе и мой брат.
В оркестровой было пусто. Я с облегчением перевел дух. Если этот
парень и собирался на меня наехать, по крайней мере, он не прихватил толпу
друзей себе в помощь. Но он не стал меня бить, а протянул руку. Я пожал ее.
Рука была вялая и влажная.
— Норм Ирвинг.
— Очень приятно.
На самом деле я не был уверен, приятно мне или нет.
— Говорят, ты играешь на гитаре, салага.
— Кто тебе сказал?
— Твой брат. Мистер Футбол.
Норм Ирвинг открыл шкаф, где лежала куча гитар в футлярах. Он
вытащил один, открыл защелки, и я увидел роскошную угольно-черную электрическую
«Ямаху».
— SA-30, — небрежно пояснил он. — Купил два года назад. Все лето
красил дома́ с батей. Включи усилок. Нет, не большой. Вон тот «Буллноуз»
прямо перед тобой.
Я подошел к мини-усилителю, поискал переключатель или кнопку и не
нашел.
— С обратной стороны, салага.
— А.
Я нашел тумблер и щелкнул. Зажегся красный огонек, и послышался
тихий гул. Мне сразу понравился этот гул. Это был звук мощи.