За последующую четверть века я успел поиграть в таких составах как
«Джей-тоны», «Хей-Джеи» и «Робин и Джеи» (под руководством лихого гитариста
Джея Педерсона). Я играл с «Кочегарами», «Жмурами», «Могильщиками», «Последним
зовом» и «Андерсонвилльскими рокерами». В период расцвета панка я наяривал в
«Помаде Пэтси Клайн», «Детях из пробирки», «Последе» и «Мире, полном кирпичей».
Я даже играл в рокабилли-группе «Там-Там звонит ментам». Но лучшего названия,
чем «Хромовые розы», не придумали, на мой взгляд, до сих пор.
- Ну не знаю,
— сказала мама. Непохоже было, что она будет меня ругать. Скорее она выглядела
так, словно ее мучает мигрень. — Тебе только четырнадцать, Джейми. Конрад
говорит, что эти парни гораздо старше.
Мы ужинали за столом, который теперь, когда Клер и Энди уехали,
казался намного больше.
— Они курят?
— Да нет, — ответил я.
Мама повернулась к Кону.
— Правда?
Кон, передававший Терри протертую кукурузу, и ухом не повел.
— Ага.
Я готов был его расцеловать. Между нами случались
разногласия, как у любых братьев; но, как и все братья, в трудную минуту
мы готовы были помочь друг другу.
— Мы не будем играть в барах, ничего такого, — сказал я… где-то в
глубине души понимая, что бары будут, и намного раньше, чем самый молодой
участник «Хромовых роз» отпразднует двадцать первый день рождения. — Только в
«Эврике». У нас репетиция в этот четверг.
— Одной не обойдетесь, — высокомерно сказал Терри. — Дайте мне еще
одну отбивную.
— Волшебное слово, Терренс, — рассеянно поправила его мама.
- Пожалуйста, дайте
мне еще одну отбивную.
Папа передал ему блюдо. Он молчал. Это могло быть как добрым
знаком, так и дурным.
— И как вы попадете на эту репетицию? Если уж на то пошло, как вы
вообще будете добираться на свои… выступления?
— У Норма есть минивэн «Фольксваген». Ну, не у Норма, а у его отца,
но он разрешил ему написать название группы на борту.
— Этому Норму не больше восемнадцати, — сказала мама. Она даже
перестала есть. — Откуда мне знать, что он ездит аккуратно?
— Мам, я им нужен! Парень, который играл у них на
ритм-гитаре, переехал в Массачусеттс. А если они не найдут другого гитариста,
то не смогут выступить в субботу! – Внезапная мысль метеором ворвалась в мою
голову: Астрид Содерберг тоже может прийти на танцы. — Это важно! Правда важно!
— Мне это не нравится. — Теперь она терла виски.
В конце концов папа подал голос.
— Пусть едет, Лора. Я знаю, ты переживаешь, но у него неплохо
получается.
Она вздохнула.
— Ну хорошо. Наверное.
— Мам, спасибо! Пап, спасибо!
Мама взялась за вилку, потом положила ее на место.