В храме было полутемно, но я сразу увидела фигуру священника. Он стоял в нескольких шагах от алтаря, внимательно вглядываясь в какую-то бумагу, которую держал в руке. Адриан шел между рядами быстрой и уверенной походкой, я едва поспевала следом, а перед глазами была не опустевшая церковь, а те картины, которые я видела, оказавшись здесь в прошлый раз. Я вспомнила, насколько иначе вел себя тогда Адриан. Если на то пошло, я и сама чувствовала себя тогда совсем иначе и ни за что не хотела бы снова оказаться в подобном положении… Задумавшись, я даже не заметила, как мы подошли к священнику, и чуть не врезалась в резко остановившегося Адриана.
– Что привело вас сюда, дети мои? – спросил священник, нехотя отрывая взгляд от бумаги.
– Обвенчайте нас, святой отец, – не задумываясь, ответил Адриан.
– Что???
Даже не знаю, кто из нас произнес это слово первым, я или священнослужитель, а также чье именно восклицание вышло более эмоциональным.
– Что ты такое говоришь, сын мой? – По понятным причинам священник пришел в себя значительно быстрее, чем я. – Разве не знаешь, какие дела кругом творятся? Время-то настало не из легких. У меня впереди не менее дюжины отпеваний, какие уж тут венчания?
– Как раз наоборот, – невозмутимо возразил Адриан, – те, кого надо отпевать, никуда не торопятся, а у меня девушка может сбежать.
– Не обращайте на него внимания, святой отец! – У меня наконец прорезался голос. – Я вовсе не собираюсь выходить за него замуж.
– Вот видишь, невеста говорит, что не согласна, – заметил священнослужитель.
– Ну и что? Кто и когда всерьез относился к тому, что говорят женщины?
– Если во время церемонии она скажет «нет», то венчание не состоится.
– Вот когда она скажет «нет» во время церемонии, тогда и будем разбираться.
– Сын мой, – нахмурился священник, – я что-то не пойму: уж не тебя ли я самолично венчал в этом самом храме не далее как несколько дней назад?
– Больше недели, – возразил Адриан таким тоном, будто это в корне меняло ситуацию.
– Ты что же, надумал стать многоженцем? – Голос священника зазвучал угрожающе.
– Дело в том, что я овдовел, – пояснил Адриан.
– Давно?
– Минут пятнадцать назад.
Священнослужитель недоверчиво взглянул на Адриана, затем нахмурился, вероятно прикидывая, не приложил ли его собеседник руку к тому, что произошло за четверть часа до данного разговора.
– Сын мой, – было видно, что говорящий с трудом взял себя в руки, – столь поспешное решение весьма неподобающе и является проявлением неуважения к твоей покойной жене.
– Неуважения? – переспросила я. – Тогда я, кажется, согласна.