Бриссонэ и его подручные, успевшие тем временем опомниться, преследовали беглеца по пятам.
Погоня за Экзили сделалась всеобщей. Сотни людей с громким криком бежали за черным доктором. Его длинный плащ развевался по ветру: он как будто летел, словно призрак, мимо домов.
— Держите отравителя! — неслось из всех глоток.
Полицейские со сверкающими алебардами, мальчишки и женщины, словом, все образовали длинную подвижную полосу и мчались во весь дух за беглецом.
Прорываясь насильно сквозь толпу осаждавших его полицейских, Экзили быстро сообразил, как и где искать ему спасения. Поспешно осмотревшись, он убедился, что проникнуть в улицы за домом Гюэ и в жилище Глазера не было никакой возможности, потому что народ, сбежавшийся на шум, бросился как раз ему навстречу. Таким образом беглец избрал себе целью улицу Турнон, где, как помнит читатель, был расположен выход из каменоломни. Если бы доктору удалось достичь этого пункта, то ему представилась бы возможность благополучно ускользнуть от своих преследователей, скрывшись в подземелье.
Итак, погоня направилась в улицу Нуайе. С каждым шагом расстояние между Экзили и гнавшимися за ним людьми становилось меньше. Однако итальянец обладал огромной мускульной силой; его жилистое, сухопарое тело было отлично приспособлено к такому напряженному страшному бегу.
— Лови воров! — рычала гнавшаяся за ним масса народа.
Булочники бросали свои тележки, мусорщицы с кирками и корзинами ковыляли вслед за бегущими; кучка солдат, направлявшаяся к ближайшему кабачку присоединилась к этим бешеным людям и все они кричали: “Держите доктора-отравителя!”, хотя никто из примкнувших вновь не знал, почему выкрикиваются всеми эти слова.
Экзили тяжело дышал. Волосы прилипли к его черепу, с которого катился густой, клейкий пот; губы у него горели, а из его легких в сыром ночном воздухе вырывался синевато-белый пар. Он мчался по узким переулкам; иногда ему грозила опасность быть задержанным, но он отчаянным толчком отбрасывал нападающего в сторону; его костлявые кулаки сыпали удары направо и налево; колени тряслись под ним, но сила воли, желание спастись поддерживали его. Он кинулся в улицу Лагарн; сотни преследователей отстали от погони, сотни новых примкнули к ней; у них были свежие силы, и с яростным воплем: “Ловите доктора-отравителя!” — все это кинулось вслед за черной фигурой, которая только что скрылась в улице Коделье.
— За ним, держи его!
Экзили непременно должен был бы попасться, потому что поперек улицы лежало бревно, возле которого монахи из обители “Пастыря Доброго” взимали пошлину за пропуск после десяти часов вечера. Однако не тут-то было! Черный доктор с быстротой стрелы перепрыгнул через препятствие.