— Вы не выйдете из этой комнаты, пока не скажете мне всего, — воскликнула Атенаиса вне себя, хватая Марию за руку, — за Вашими словами скрывается что-то ужасное!
Мария де Бренвилье с силой вырвалась из рук маркизы и промолвила:
— Вы идете по своему блестящему пути, не помышляя о прошлом; Вы не помните о той ужасной ответственности, которую некогда взвалил на себя Ваш отец. Мой друг, томящийся в заключении, быть может, имеет близкое отношение к последствиям деяний, которые уже канули в море забвения. Я Вам скажу лишь одно: сегодня ровно одиннадцать лет тому назад у трупа убитого духовника Вашей семьи была похищена та ужасная книга, над которой тяготело проклятие многих убитых. И вот в день этой страшной годовщины Вы оттолкнули меня!
Атенаиса покачнулась, и крик ужаса вырвался из ее груди.
— Останься, Мария! — простонала она, — я все сделаю, я освобожу Сэн-Круа.
Но было поздно: Марии де Бренвилье уже не было в комнате; выскочив в коридор, Атенаиса увидела лишь, как темная фигура маркизы исчезла за поворотом.
Монтеспан вернулась в комнату и в изнеможении опустилась в кресло; так провела она довольно долгое время, против воли погружаясь в воспоминания прошлого.
Из этого состояния ее вывел голос камер-юнгферы:
— Уже половина одиннадцатого, маркиза!
Атенаиса вскочила.
— Экипаж уже подан, репетиция начнется через полчаса.
— Твоя правда, — ответила маркиза, — я немного рассеяна сегодня.
После этого она принялась поспешно доканчивать свой туалет.
Выйдя из дворца, маркиза де Бренвилье дошла до улицы Сэн-Поль, где села в наемный экипаж и поехала в дом Обрэ. У ворот последнего ее встретил растерянный швейцар.
— Сударыня, — воскликнул он, — не входите лучше!.. У нас беда.
— Что случилось? — взволнованно спросила маркиза, — я вижу свет в окнах.
— Несколько времени тому назад пришел господин маркиз де Бренвилье и велел запереть все двери, а потом явилась целая масса людей и среди них много тех, которые все приходили сюда с долговыми расписками, но которых я не принимал. Все кричали и требовали Вас, барыня, но господин маркиз был очень спокоен и приказал наложить везде печати.
— Мой дом заперт, ограблен ростовщиками, благодаря дерзости моего супруга! Я, маркиза де Бренвилье, выгнана из собственного дома! — с отчаянием воскликнула Мария, опускаясь на скамью.
Однако через несколько времени, немного оправившись, она приказала привести экипаж, а когда последний был подан, она шепнула несколько слов кучеру и уехала.
Полчаса спустя, экипаж остановился у красивого дома; маркиза поспешно вышла, позвонила у дверей и сказала отворившему дверь слуге: