— Какая странная сделка!.. — засмеялся Лозен. — Но я согласен. Кого же я должен освободить?
— Ни больше, ни меньше, как Годэна де Сэн-Круа.
Лозен откинулся на спинку кресла и после некоторого молчания проговорил:
— Черт возьми! Это не легко; на нем лежат тяжелые обвинения, тут замешан старик Обрэ с сыновьями… Однако я все же попытаюсь.
Пенотье встал и спросил:
— Когда же состоится покупка имения?
— Когда Вам угодно. Приказ об освобождении Сэн-Круа не заставит себя долго ждать. Сегодня у нас среда; в субботу он будет выпущен из тюрьмы.
— В воскресенье нужная Вам сумма будет ожидать Вас на столе моего кабинета.
Пенотье, выходя из Тюильери, потирал себе руки; он сделал двойное дело: нажил пятьдесят тысяч на покупке имения и добился освобождения Годэна.
Граф Лозен, окончив прием, приказал лакею подать переодеться, сел в экипаж и отправился в Версаль на блестящее празднество.
В январе 1666 года смерть избавила, наконец, Анну Австрийскую от ее ужасных страданий. Король облегченно вздохнул, так как болезнь матери мешала ему всецело предаться удовольствиям. Траур при дворе был весьма непродолжителен, и по его окончании шумная жизнь развернулась во всем своем блеске. Празднества и пиры один другого роскошнее, беспрерывно сменялись балами и маскарадами. На один из таких блестящих праздников и торопился граф Лозен.
Король приветливо встречал гостей, нигде не было заметно ни малейшего принуждения.
Празднество началось танцем муз. Свита одной из них состояла из целой толпы нарядных и изящных пастушков и пастушек. Среди последних особенно выделялись две фигуры, на которых было обращено всеобщее внимание. Одна из них напоминала увядающий цветок, другая — восходящую звезду. Это были Луиза Лавальер и Атенаиса Монтеспан. От первой уже начинали отворачиваться, а общества второй искали все.
После окончания блестящего представления двери зала отворились, и все присутствующие устремились в роскошные аллеи парка, где около фонтана Нептуна были устроены буфеты, снабженные всевозможными изысканнейшими яствами.
Король прошел в раскинутый для него шатер, где его ждал граф Лозен.
— Какой чудный вечер!.. Не правда ли, Антуан? — воскликнул Людовик XIV.
— Выше всякой похвалы, Ваше величество! — ответил Лозен. — Как жаль, что всякое представление всегда имеет конец!..
— Нет, это-то и хорошо. Их непродолжительность и придает им особую прелесть.
— Счастлив тот, кого звезда приводит туда, где его ждут такие радости. Слышите клики восторга? Это народ выражает свою радость по поводу того, что Вы, Ваше величество, разрешили допустить его на лужайку.