— Вы — дерзкий, бессовестный мужик! Как Вы осмелились обвинять меня в преступлении? — воскликнула маркиза.
— Та-та-та, — насмешливо возразил лесничий, — ведь я тоже не вчера родился! Я тоже жил в Вашем свете, и мне знакомы странные капризы важных барынь. Вам очень интересно попробовать иногда простого хлеба, после того как Вы постоянно ели одни сладости.
Маркиза дрожала от стыда и гнева. Она подняла руку и закричала:
— Вон из парка, мошенник, или я забуду, что ты — старик, и ударю тебя! Я положу кровавую отметину на твое лицо и посмотрю, посмеешь ли ты поднять на меня руку. Я даже была бы рада этому, потому что тебя тотчас же постигла бы кара за это.
— Нет, этого удовольствия я Вам не доставлю, — усмехнулся старик, — уйду, и Вы больше не увидите нас. Я уйду из этого места, потому что Вы появились здесь. Вы — роковая женщина; это говорит мне внутренний голос! Дай Бог, чтобы Вы никогда больше не встретились на дороге этого ребенка: это было бы его гибелью… Идите своей дорогой и помните Жака Тонно! Если мы еще раз встретимся в этой жизни, — тогда…
Жак не кончил своих слов; он только сжал кулак, а потом, крепко стискивая рукоятку охотничьего ножа, быстро повернулся, вышел в кусты и потащил изумленного, ошеломленного Шарля за собой в овраг. Маркиза видела, как они оба поднялись на противоположную сторону рва и исчезли в лесу.
Несколько мгновений Мария де Бренвилье смотрела вслед убегавшим людям и даже сделала движение, точно хотела бежать за ними, а затем прошептала:
— Какие только события не обрушиваются здесь на меня! Неужели мое приближение гибельно для людей? И что за темная сила толкнула меня опять в водоворот, из волн которого я надеялась было выплыть? Куда ни обращусь — везде передо мной грозная рука. Уж нет ли у меня на лбу какого-нибудь заповедного знака? Ба! Мы еще поспорим с роковыми силами!
Она боковой аллеей направилась к террасе, на которой в это время собралась вся герцогская семья. Стряхнув с себя всякое воспоминание о только что случившемся, Мария весело приняла участие в общем разговоре, скрашивая беседу своим остроумием. Только Атенаиса оставалась по-видимому равнодушной к ее шуткам.
День прошел в обыкновенных занятиях, составляющих принадлежность деревенской жизни в богатом барском имении, а вечером герцог, с огромным удовольствием, присущим всякому библиоману, открыл, что маркиза чрезвычайно интересуется его библиотекой. Она попросила его показать ей особенно редкие из его книг, рассматривала картины и инструменты и проглядела каталог книг. Затем она вместе с герцогом поднялась по той лестнице, которая вела в герцогские покои, чтобы таким образом пройти в свою комнату.