XXIV
В тюрьме! На пытке! Осуждена!
Судьи приступили к серьезному совещанию. Все факты и показания свидетелей говорили против маркизы. В руках Паллюо было ужасное обвинение — исповедь, которую нашли в шкатулке, привезенной Дегрэ. Но обвиняемая уверяла, что эта исповедь была написана ею в припадке безумия; с другой стороны судьи разошлись во мнениях относительно того, подлежит ли тайна исповеди ведению суда. Итак, прежде всего следовало получить сознание подсудимой. Эту задачу взял на себя священник, доктор Пиро, член Сорбонны, и предался ей с жаром юноши, стремящегося одержать победу при помощи силы своего убеждения и с библией и распятием в руках изгнать демонов, овладевших закоренелым сердцем преступника.
Он каждый день приходил в тюрьму к маркизе. Его благородное лицо, возвышенная речь и кроткие увещевания производили на Марию сильное впечатление, но ее проницательность и вместе с тем скромность и простота ее ответов совершенно сбивали его с толку. Вечером, покидая ее камеру, он задумчиво качал головой и чувствовал, что готов потерять мужество; но ревностность апостола не угасала в его душе, и он с тем большим рвением стремился спасти грешную душу. Скоро маркиза начала с нетерпением ждать его прихода и делалась грустной, когда он уходил.
Наступила ночь. Маркиза сидела у стола в своей камере. Перед ней лежали три письма: одно — к маркизу Бренвилье, другое — к мадам де Марильяк, третье — к настоятельнице монастыря св. Бригитты. Приход Пиро пробудил маркизу от задумчивости.
— Отец мой, Вы пришли в неурочный час, — сказала она, — это должно иметь особенное значение.
— Вы не ошиблись: мне поручено сообщить Вам нечто.
— Не продолжайте: исполнение этого поручения слишком тяжело для Вашего сострадательного, благородного сердца. Я знаю, в чем дело: судьи в Шателэ произнесли надо мной свой приговор, Пивель уже говорил мне об этом. Я жду лишь официального чтения приговора. Смотрите, я не дрожу.
Она протянула ему руку, и сделала это так же спокойно, как всегда.
Тюремщик принес ей ужин. Она взяла старика Пиро за руку, подвела к столу и усадила на стул. Он с изумлением смотрел на эту женщину, без малейшего страха или беспокойства расставлявшую тарелки.
— Дайте еще одну тарелку, Рамье, — сказала она тюремщику, — отец Пиро сделает мне сегодня честь отужинать вместе со мной.
Она прислуживала своему гостю и, может быть, не была очаровательнее и грациознее, даже угощая своих гостей за роскошным столом своего богатого дома. Пиро не мог притронуться к кушаньям, но когда Мария наполнила его стакан и со слезами сказала: “За Ваше здоровье, мой добрый, дорогой батюшка!” — он не мог отказаться от вина.