– Вот! Отправлю на станции Загнаньская, Скаржисская, Радомская и далее до самой Варшавы! – повысил голос Павлов, чтобы заглушить рев мощного четырехцилиндрового мотора. – Со всеми приметами! Невысокий, маленькая бородка, левша, серое пальто, серый котелок, белые гамаши, заплечная сумка с лямками. Еще какие-нибудь приметы?
– Легкое заикание, маленькие руки, вероятно, с маникюром, – начал диктовать Фандорин, – брюнет, очень белая кожа, глаза, сколько мне помнится, к-карие, под левой скулой приметная родинка…
Павлов перестал писать, захлопал глазами.
– Откуда вы всё это взяли?!
– Из памяти, Сергей Кириллович. Хороший сыщик должен знать приметы и биографии уголовной аристократии всей Российской империи и сопредельных государств. По-настоящему опасных преступников не так уж много. На Россию, Европу и Америку меньше трехсот. Если быть точным, на сегодняшний день двести девяносто семь. Ограбление почтового вагона проведено мастерски. Во всей России на такое способны только трое. Если считать Казаряна Тифлисского – четверо, но Казарян недавно женился и отошел от дел. Характеристики нашего фигуранта соответствуют только одному человеку. Кстати, добавлю к перечисленным вами еще две: Болеслав Ружевич абсолютно безжалостен и маниакально чистоплотен. Когда я поднял перчатку, запачканную крошечной капелькой крови, сразу подумал, что это он. Окончательно убедился, увидев, что левша.
– Ружевич? – Подполковник потер лоб. – Что-то такое припоминаю… – И вскрикнул: – «Виленский велосипедист»?!
– В польской уголовной среде Ружевича называют… – Эраст Петрович пощелкал пальцами. – …Какое-то смешное слово, означает «конфетка»… Цукéрчек? Да, Цукерчек. Потому что маленький, сладкоречивый и обожает нарядные обертки. «Виленским велосипедистом» – кличка, совершенно невозможная для бандита, – его прозвали газетчики после той шумной истории в Вильне.
– Ее я помню! Тройное убийство в ювелирной лавке. Репортеров поразило, что преступник взял из сейфа лишь гранатовую брошь, а остальные драгоценности, в том числе более дорогие, не тронул. На допросе сказал, что они были слишком вульгарны. А попался только из-за того, что велосипед проколол шину. И этот тоже на велосипеде! – перебил сам себя Павлов. – Неужто в самом деле Ружевич? Но погодите, это невозможно! Ружевич получил пожизненная каторгу и находится в Сибири!
– Значит, сбежал, – пожал плечами Фандорин.
– Такой опасный преступник был бы объявлен во всеимперский розыск!
«Паккард» уже прыгал по булыжной мостовой губернского города, сбросив скорость до сорока.