"Мисс Хьюз".
Почему он произнес это так, словно плюнул в меня ядом?
"Г-н Китами,"- я отвечаю. Мои пристальный взгляд вспыхивает и гаснет на двух мужчинах, стоящих позади него, их одежда кажется мне странно знакомой. В моей голове прокручиваются события двухдневной давности, и я не могу сдержать вздох, слетевший с моих губ.
"Что с вами, мисс?" Его глаза сужаются в подозрении.
Мне что поделиться с ним? Или же раскрытие этого факта доставит мне неприятности? "Одежда ваших охранников".
"И? " В его поведение больше умеренного интереса, чем обеспокоенности.
"Она похожа ну ту, в которую были одеты мои похитители".
"Да ну?" Его уверенное спокойствие начинает по-настоящему раздражать меня.
"Я бы сказала, почти одинаковая. Ну может быть, за исключением этого большого символа тут". Я указываю на знак, нашитый на рубашке.
"Это символ клана. Большинство самураев состоят на службе во влиятельных семьях".
"Те мужчины, которые напали на меня, не имели никакого знака. Возможно, таким образом они пытались скрыть принадлежность к своему клану?" Его глаза расширяются, и тут я понимаю - он осознает, что возможно я чересчур сообразительна на свою собственную голову.
"А какой знак имел ваш спаситель?"
"Никакого, насколько я могла видеть".
"Аа, ronin". С презрением он выплюнул это слово.
"Ronin?"
"Самурай, у которого нет вассальной клятвы. Бродяга и странник. Самурай без чести".
Я прикусываю свой язык, пытаясь оставить свои возражения при себе. Нет чести? Если мои инстинкты верны, а я думаю - они верны, когда речь заходит о ней, то у неё больше чести, чем у этих мужчин, стоящих прямо передо мной.
"Как бы то ни было, он обращался со мной с добротой и уважением, и я имею некоторые оговорки, чтобы назвать его так". Китами с тех самых пор, как я прибыла домой, пытался выудить у меня информацию о моем спасителе. "Вы кажетесь более заинтересованы в его поисках, чем в розыске моих похитителей. Почему же это так?" Если бы я была его женой, то за такую дерзость я наверняка получила бы хороший пинок.
Его кулаки начинают подрагивать по бокам его тела, он пытается взять свой норов под контроль. Несмотря на то, что он официальный представитель японской стороны, у меня появляется тревожное предчувствие, говорящее мне - он враг Ецуко. В глубине его глаз я могу разглядеть гнев и ненависть. Вот только эта ненависть из-за того, что я - женщина, или же по причине того, что я - иностранка? Я знаю, что много японцев по-прежнему предпочитают вести замкнутый образ жизни, и при случае полны решимости выдворить нас отсюда.