— Черти…
— Если бы черти! Теперь завелись дружки разные да попойки по ночам. Ведь не шутим, выселим!
— И что, такое недавно? — спросил я.
— Как деньги на нее с неба упали. С месяца полтора, наверное.
Мне не нравятся совпадения. Особенно такие. Переродилась скромная Маша Заступина, а во втором своем неудачном замужестве Семина почти сразу после смерти своей подруги Лены Стрелковой.
Может быть, когда-нибудь старожилы нашего провинциального города нарекут это строение памятником смутному постсоветскому безвременью. Пока же это не что иное, как двухэтажный особнячок с подземным гаражом, террасой и вечнозеленым ухоженным газоном. Здесь не стыдно жить самому, устраивать безбедные банкеты для деловых партнеров и дорогих гостей и демонстрировать всей округе успешное воплощение в жизнь американской мечты. Тут живет Олег Викторович Пастушков, удачливый молодой бизнесмен, новый предприимчивый хозяин, спонсор раздачи бесплатных сосисок и праздников пива, свершающихся регулярно раз в год.
В этом месте не воняет помоями и древесной трухой, а белые матовые стены отделаны под мрамор или же являются таковыми (декларация о доходах — тайна за семью печатями), здесь явно не дышат испарениями мочи.
Звонок выдал ласкающую слух мелодию. Я ожидал увидеть громилу с кирпичным лицом, камуфлированного и косноязычного, но на пороге возникла милая ясноглазая особа в белом прозрачном халатике. Судя по фигурке, что угадывалась под ним, девушка могла рассчитывать на постоянную прописку в «Плейбое». Очки в легкой золотой оправе ей были вовсе ни к чему и в заблуждение относительно высокого интеллекта красотки меня не ввели.
— Ну и ну! — воскликнула она театрально. — Вот так люди!
Восхищение было фальшиво насквозь.
— Господин в отлучке, госпожа в отключке, — проговорила девушка скороговоркой. — Но можно побеспокоить.
— Даже не спросив, кто я такой?
— Для нее это не имеет значения. Завтра все равно ничего не вспомнит.
— Неужели?
Красотка легкомысленно отмахнулась:
— Прикладывается с утра до вечера. Что ей еще делать?
— Хлопотать по хозяйству, — предположил я.
— Смеетесь?! У нее не так мало денег, чтобы размениваться на подобные пустяки.
Что-то скрывалось за напускной веселостью и беззаботностью ясноокой девицы. А выдала ее короткая усмешка. Мелькнули в ней хорошо заретушированные неприязнь и презрение.
— Спальня на втором этаже налево. Стучаться по желанию, — проинформировали меня.
Вдоль стен холла, в котором я оказался, были расставлены пальмы в кадках и кожаные пуфики. Не насиловала глаз цветовая гамма: мягкие, светлые тона. Наверх вела устланная ковровой дорожкой лестница с перилами цвета слоновой кости.