— Огласке этого не предавали, — заметил я.
— У меня есть надежные информаторы, — с обезоруживающей простотой признался бизнесмен. — Не хочется думать о плохом, но детей частенько похищают с целью трансплантации органов.
— А на твое имя не поступало предложений о выкупе? — перебил его я.
Олег Пастушков напустил на себя скучающий вид.
— С чего бы?..
— Но ведь именно ты долгое время поддерживал эту семью материально.
Он адресовал кому-то невидимому легкую покровительственную улыбочку, демонстрируя при этом мелкие фарфоровые зубки.
— Опять Светик… Ее даже не нужно тянуть за язык. Но, разумеется, она не соблаговолила сказать тебе, почему я это делал. — Он основательно приложился к выпивке и приступил к повествованию окрепшим голосом. — Никуда не сбежать от этих моральных норм, извечных вопросов: «Как поступить, когда?..» Не слишком витиевато объясняюсь? Представь, мы с ее Александром оказались по разные стороны баррикад. Что ты, зачем нам ее делить? Не скрою, как женщина и как человек Елена мне всегда была очень симпатична. Уверен, ты бы согласился со мной, если бы был с ней знаком. Но ни она не была кокеткой, ни я любителем легкомысленных интрижек. Раз уж выбрала такого мужлана, пусть… Вот только не ожидал, что он вором окажется. Причем меня себе в жертву выбрал.
— Каким образом?
— Квартирная кража. Мы еще не здесь жили. Вот и встал вопрос: как быть? Вроде и проучились пять лет вместе, а вроде и красть грешно, и кто он мне?
— И как же ты поступил?
— А как я должен был поступить? — изумился Олег Пастушков. — Представил его с лучшей стороны, попросил суд отнестись к нему не так строго.
— И на сколько же его упекли? — не отставал я.
— Дали семь или восемь лет. Но он мог выйти раньше срока.
— Прилично.
— Здесь дело уже не во мне, — поспешил объяснить бывший одноклассник. — Александра заметил сосед по лестничной клетке, пытался его задержать, и они сцепились. У этого деревенщины силы было хоть отбавляй, вот он и перебросил несчастного старикашку через перила. А тяжкие телесные — вещь нешуточная.
— Ты действительно не замечал за ним раньше склонности к воровству? — спросил я.
— В том-то и дело, что нет, — решительно ответил Олег Пастушков. — Мог вспылить, подраться… А когда его посадили и Елена осталась одна… раз уж я в какой-то мере был тому виной… пусть и косвенно… стал ей помогать… Какое-то извращенное благородство… Я и сам частенько потешаюсь над собой.
— У меня есть подозрение, что в квартирной краже была замешана женщина. — Я попытался реализовать свои смутные догадки.
Олег Пастушков вяло пожал обвислыми плечами: