Я подошел к столу и приподнял газету.
— Арматура, — безразлично проговорил Иванов. — На хрен она тебе здесь?
— Вот я и расскажу, — ответил я усмехнувшись. — Сегодня утром ко мне в контору явился один тип и представился сутенером Вальки Гуляевой. Я настоящего сутенера в глаза не видел и тем более не знал, что он уже давно на шконке вшей кормит. Мы с этим парнем очень мило побеседовали. В частности, его интересовало убийство в детдоме, плакался, вызывался сам найти мокрушника, чтобы от себя и от Вальки подозрение отвести. Я по этому делу уже кое-что раскопал, возьми и ляпни ему, кого подозреваю. Самое интересное час назад случилось. Не соседка бы напротив, ты бы наткнулся на мой хладный труп. Этот липовый сутенер, видимо через горсправку, вычислил мой адрес и поджидал меня в подъезде при полном всеоружии. И знаешь, что я сейчас думаю, даже нет, уверен, этот лжесутенер приходил ко мне утром специально, чтобы узнать, что мне известно. А когда услышал имя подозреваемого, да еще уточнил, не рассказывал ли я о нем в милиции, вернулся вечером, чтобы меня завалить. Будь он чуток посмелей и решительней, сделал бы это уже утром, в моей конторе. Но чем ему не угодил я? Не тем ли, что утром ко мне приходил убийца и я по своей хронической глупости назвал ему его же имя? А знаешь, что это доказывает?
— Что? — Иванов вытер о брюки потные ладони.
— Что моя клиентка невиновна и ее можно выпускать хотя бы под подписку о невыезде, — сказал я. — А когда мы возьмем настоящего убийцу, можно будет провести очную ставку. Тогда все и выяснится.
Иванов сделал кислую мину.
— Сначала взять надо, — ответил он. — Что, если они окажутся знакомы?
— Ну и что? — пожал плечами я. — Валька — проститутка, она знакомится с кем угодно. Убийца мог специально склеить ее, чтобы подобраться поближе к деду. Но в первую очередь его интересовал мальчик.
— Мальчик, мальчик, — пробормотал Иванов угрюмо. — Сдался кому этот мальчик… У меня у самого дети малые, хочешь, чтобы еще о других голова болела?
— И еще, — продолжал я, а в голове уже крутилась заезженная фраза из пролетарского классика: «А был ли мальчик? Может, мальчика и не было?» — Убийца ведь пришел ко мне не с пустыми руками. Он знал и про Гуляеву, и про Мишукова, и про конфликт в семье. Даже про то, что деда отлупил в подъезде сутенер. Такие подробности он мог узнать только от Вальки или от кого-то из ее ближайшего окружения.
— Все слишком путано, — заметил Иванов. — А время к ночи. У тебя будут какие просьбы?
— Две, — кивнул я. — Во-первых, я напишу словесный портрет посещавшего меня человека, а ты зачитаешь его Гуляевой. Узнает ли она? Во-вторых, аккуратно возьми эту железяку, не смазав отпечатков на ручке, и отдай ее ребятам в лабораторию. Я догадываюсь, кому принадлежат пальцы, но желательно и документальное засвидетельствование. И в-третьих… Сколько я тебе за все это должен?