— Как это верно!
— Тогда, ради Бога, Мышка, объясни мне, почему на тебе только этот короткий жакет? И почему ты здесь разгуливаешь вместо того, чтобы сидеть у огромного камина в семейной гостиной и попивать яичный грог домашнего изготовления?
Тэйлор заметила, что он не только зовет ее Мышкой, но и своей репликой ставит под сомнение наличие у нее здравого смысла. И женская гордость подсказала ей, что она обязана что-то по этому поводу предпринять, раз уж он затронул этот вопрос. У нее целых шесть братьев, которые вполне в состоянии ее ругать. И ей не нужен еще один мужчина, способный выступать в том же качестве. И самым спокойным и ровным голосом она проговорила:
— Жакет оказался под руками, и, кроме того, у меня были весьма весомые причины очутиться сейчас на холоде.
— И что же это за причины?
Тэйлор не могла не рассмеяться при столь суровом тоне, которым был задан вопрос. Она остановилась, уперла руки в боки и произнесла:
— Не твое собачье дело!
Дрю скорчил рожу.
— Значит, я разговариваю с тобой, как взрослый идиот, который учит всех жить, верно?
— Верно. Именно так ты со мной и разговариваешь.
Взяв Тэйлор под локоть, Дрю повел ее вперед.
— А если я пообещаю больше никогда так не делать?
Тэйлор улыбнулась и позволила себе следовать туда, куда ее вело это уверенное и крепкое прикосновение.
— Тогда, может быть, я все тебе расскажу.
— Тогда расскажи. Потому что я хочу знать, отчего здесь веселев, чем в доме, проникшемся духом Рождества. Я умираю от любопытства. Правда.
— Врунишка! — нежно проговорила она. Он великолепно представлял себе, что за хаос царит сейчас в доме Бишопов. Несколько лет он сам являлся его частью, так что его даже поддразнивали, заявляя, что на его долю тоже следует выделить рождественский чулок, коль скоро он проводит столько времени в этом доме.
Тэйлор нежно высвободилась из его руки и выудила из карманов жакета красные перчатки из тонкой шерсти. Натягивая их, она сказала:
— Я тут в силу множества причин.
— И какого же рода эти причины?
— Ну, скажем, такого, что матушка-природа сыграла со мной в прошлом году злую и самую что ни на есть подлую шутку, замедлив мне обмен веществ. И я обязана либо ходить на прогулки, либо перестать есть. Прогулки показались мне наилучшим вариантом, — отрешенно вздохнула Тэйлор.
— Решение правильное. — Дрю окинул взглядом все ее тело, восхищаясь, как ловко облегают ее джинсы, вовсе не новые, но далеко не выцветшие. Изгибы и округлости ее тела находились как раз там, где им положено быть, но сексуальной делал ее сам стиль поведения, легкость, с которой она двигалась и смеялась. Она была мягкой и теплой и не имела ни малейшего представления о том, как резкий, холодный ветер подрумянил ей щеки и сделал алым ее рот.