И огонь Москвы и Иерусалима – только грань, отделяющая новый круг циферблата, так было и так будет, и уже не с нами, но по нашему кругу, и по Божественному кругу, и по кругу Человеков. И возле гроба Господня встал на колени Емеля, и при свете небесного огня, и при свете лампад, и при свете солнца, и при свете звезд и луны там молился Емеля Единому Богу, а значит, Богу севера, и Богу востока, и Богу юга, и Богу запада, пяти куполам на русских храмах.
– Да святится имя Твое, Создатель всего сущего, всего земного и неземного, Создатель и Севера и Юга, Создатель Востока и Запада, все мы – дети Твои, и огонь твой, посланный на землю мою, – огонь очищения, и огонь надежды, и огонь торжества Твоего и справедливости Твоей.
Вот гибнет земля моя, и все мы уходим в шахты, вырытые провидением Твоим, уходим под травы и деревья, уходим под реки и озера, уходим в чрево гор и чрево океана, чтобы со временем, как трава, прорасти наружу, через воды, воздух, горы и огонь, чтобы вполне оценить милость и милосердие Твое и чудо Твое – иметь возможность дышать воздухом Твоим, видеть свет Твой и видеть тьму Твою.
И видеть огромное колесо, которое катится по жизни, и имя его весна, лето, осень и зима, и детство, юность, зрелость, старость, и утро, день, вечер и ночь, и жизнь в земле, воздухе, огне и воде.
Ты разрываешь нашу память, как пальцы разрывают написанное на бумаге, и пускаешь по ветру и сжигаешь в огне, и никто по пеплу не восстановит слово Твое, но эхо пепла Твоего возвращает слово Твое в мир. И мы опять записываем на бумаге свою память, чтобы она сгорела в огне, утонула в воде, истлела в земле, и была развеяна по ветру.
О Господи, да святится имя Твое, здесь, у стен Иерусалима. И возле Лобного места, и на берегу Москвы-реки, где стоял храм Велеса и стоит Успенский собор, как на месте Воскресения Христова стоит храм Гроба Господня.
Вот падает огонь, рушатся стены, вот пепел ложится на землю, как осенью ложатся листья и зимой снег.
Вот дует ветер, мешая огонь, и пепел, и землю, и листья, и снег, и земля очищается от скверны человеков.
Но никто не бросил меня на жертвенник Твой одного, а вместе со всеми храмами, стенами, прудами и улицами положил на жертвенный стол под жертвенный нож народ мой и память народа Твоего.
Слава Тебе, Господи, ибо близко четвертое пришествие мира земли, и третье уже тает в дыме и облаках.
И тает имя отца моего, и тает имя матери моей, и дым Иерусалима впивается в клубы дыма московского.
Да пошли безоблачное небо, чтобы не лил дождь и не затушил пожар очищения, да пошли нам тьму египетскую, чтобы далеко было видно пламя жертвенного костра, да пошли нам ветер могучий, чтобы выше раздул он музыку жертвенной песни.