Но не поленились и из Владимира монахинь доставить, из Княгинина монастыря второго класса, что еще семь сотен лет назад строить начали. А строил его великий князь Всеволод третий по желанию супруги своей Марии. И изо всех трех церквей еще кое-что взяли – прихватили, в Суздаль привезли. Конечно, не мощи мученика Авраамия и не княгини Александры, первой жены Александра Невского, и не Марии, основательницы монастыря, и не княгини Вассы, второй жены Александра Невского, и не их дочери Евдокии. Было что взять в соборе Успения Богородицы, и Казанской Богородицы, и Иоанна Златоуста.
А еще из соседних храмов попов с попадьями да детьми их натащили, и всего образовалось ровным святым счетом 450.
Собрал Илия всех, согнали их его помощники в один гурт потеснее, чтобы, не напрягая голоса, Илия говорить мог серьезные слова. И он сказал:
– Вот что, уважаемые, вера ваша не истинная и бог ваш ослабел за две тысячи лет, состарился, потому столько церквей в дым ушло и потому столько попов с монахами на тот свет бегом убежали, разлюбил вас бог, не говоря о том, что одряхлела десница божья. Вот что я надумал. Поставлю-ка я перед своим наганом тельца безгрешного, а чтобы в безгрешности его вы убеждены были, он будет еще в утробе матери.
Опричники Илии вывели против него и поставили к реке спиной заранее избранную Илией беременную попадью именем Вера – жену отца Алексея Ильинской церкви, что на холме, против северо-западного угла Кремля строения 1744 год. Живот у ней был большой, и попадья должна была вот-вот рожать.
– Безгрешно дитя в утробе матери? – спросил Илия.
Все молчали, но было очевидно, что дитя безгрешно.
– Так вот, – продолжал Илия. – Если я из своего вот этого нагана, – показал он, подняв вверх наган, – стрельну и их убью, то я вас всех казню, поскольку ваш бог не защищает безгрешную душу. А если не попаду, или наган не стрельнет, или пуля отлетит, я с вами в монастырь пойду, монахом стану и до конца дней своих вашему богу молиться буду.
А за четыре года до этой поры Илия скрывался от властей в доме одной суздальской вдовы, и, несмотря на то что вокруг голодали в соседних домах, в доме вдовы не уменьшались мука в кадке и масло в кувшине. А когда заболел сын вдовы, Илия сидел над ним и кормил, и песни над ним пел, и когда сын поправился, и вдова, и сын уверовали в чрезвычайную силу Илии.
И, веря вместе с ними в свою чрезвычайную силу, глава чрезвычайки города Суздаля собрал этих попов с их женами, и монахов, и монахинь, чтобы проверить, правильно ли он сделал, что пошел бороться за новую троицу – счастье, равенство, братство, – или он заблуждается, и сам с волнением стал ждать результата своего эксперимента. Но ничего для него неожиданного не произошло. Получив в голову и грудь четыре свинцовые пули, Вера, прижав руки к животу, упала на зеленую, покрасневшую траву на берегу Каменки и забилась в судорогах.