Главы, в которых речь идет о правере земли московской, а также мимоходом рассказывается история этой земли за несколько десятков миллионов лет, именно земли, а не людей, которые, судя по последним раскопкам в Канаде, жили на земле миллионы лет назад вместе с Праящерами-Пращурами в додинозаврову эру, периодически погибая и исчезая вместе со своими цивилизациями, вероисповеданиями и богами
На самом берегу почти высохшего озера, куда не добрался пожар, отрезанный от поляны водой, меж Жданой и Емелей стоял храм, круглый, из сосны, с завершьем, лемехом крытый, а внутри – алтарный камень возле ног бога Велеса, на том самом месте, где через пять веков станет храм в честь русских святых Козьмы и Дамиана и где в свой черед пять веков ранее стоял храм Берегини, и проста была вера живущих за пять веков до Медведкова часа. Три завета знали и помнили Медведковы предки: мысли должны быть благи – и имело то имя благомыслия; и слово, выражающее мысли, должно быть тоже благим, и имело то имя благословия; и дела их, что завершали мысль, выраженную словом, тоже должны были быть благи, и имело то имя благодеяния.
А кто верил в упырей, чей храм стоял на другом берегу Москвы-реки, верили в зломыслие, злословие и злодеяние, но не все верящие ходили в храм упырей, часть их приносила жертву Берегине, тем самым внося смуту в каждого, кто верил в благодеяние, и в каждого, кто открыто верил в злодеяние, внушая им мысль, что так выгоднее, ибо злодей, верящий в злодеяние и выдававший себя за благодетеля, жил лучше, чем люди, приносящие открыто жертвы своим богам, вся история земли московской – подтверждение этой веры, включая как годы первые земли московской, так и последние – наши, века текущего.
И злодеи были гонимы, а благодетели – нищи. Прошло пять веков, и бог Род встал на место Берегини, оставив справа от себя мать Берегиню, а слева – дочь Берегиню, и праздники их были в день Девы Марии и матери Девы Марии.
И был бог Род главным для московского жителя, и родину свою он назвал родиной, и родителей он назвал родителями, и родню – родней, и место, где жил его род, назвал городом, и дети почитали родителей, и на том стоял московский мир, но те, кто открыто верил в упырей, перестали в них верить открыто, и проклято было злодеяние, но тайно верящих в злодеяние осталось множество, и все они ходили в один храм Рода, и когда храм этот назвали именем Велеса, так же ходили туда те и другие.
Вот в тени этого храма, если сорокаградусную жару можно назвать тенью, и встретил Емеля Ждану, и трава вокруг была желта. И крыша храма нависала над ними, как тень орла, что раскинул крылья, пытаясь взлететь в раскаленное небо. И были Ждана и Емеля малы по сравнению с храмом, хотя был мал Велесов храм по сравнению даже с церковью Козьмы и Дамиана и убрался бы весь в алтарную ее часть, где стоял жертвенник этого следующего вслед за Берегиней, Родом и Велесом бога.