Девушка открыла глаза и увидела, что на подушку, на ее разметавшиеся волосы, на голые плечи и грудь слетает листопад, неожиданно ласковый и трепетный.
А потом Ольга и Алексей были вместе среди листьев, ставших такими же горячими, как их тела.
Листья переплетались черешками в фантастические сочетания; тихонько шурша, падали на пол и устало затихали.
«Неужели он повез Машу в Питер?» — эта мысль становилась неотступной.
Ольга ходила взад-вперед по лаборатории, ощущая мучительную пустоту в каждой клеточке своего тела. Во рту было так сухо, что, казалось, невозможно проглотить горький ком, застрявший в горле.
«Он никогда не любил меня. Я была только звеном в цепи его красивеньких амурных историй с купаниями под звездным небом, белыми ночами и постельными листопадами, — мысли одна ужаснее другой возникали в голове. — Неужели я на самом деле все еще его люблю? Почему меня так волнует его личная жизнь? Почему мне не безразлично, как он живет?»
Ответа Ольга не находила. Отсутствующим взглядом она смотрела на разворот журнала лабораторных исследований, но сухие цифры не сопоставлялись. Так же, как не стыковались в сознании две неравные части ее жизни. Две, как она считала, любви.
— Ольга Васильевна, вы такая бледная… Вы хорошо себя чувствуете? — спросила Катя.
— Не слишком, Катюша… Должно быть, давление.
— Может быть, заварить кофе?
— Да, пожалуй…
Принимать пищу в лаборатории строго воспрещалось, и запрет этот неукоснительно старалась соблюдать прежде всего сама Ольга, когда-то получившая слабое, к счастью, отравление вследствие такого нарушения.
Но сегодня ей стало безразлично почти все. Столько лет она пыталась забыть его, но вместе с ним, вместо него забывала себя, становилась бесплотной тенью того существа, которое было одновременно ими обоими.
Столько лет она не видела его и уже была уверена, что пронзительное чувство единения ушло навсегда. Рана затянулась, сквозняк исчез.
Но стоило увидеть эти глаза, эти волосы, эти розы…
«Нет, не может быть… Не должно быть», — словно молитву, мысленно произносила жена академика.
Буднично зазвонил телефон. Катюша взглянула на начальницу и, угадав, что та звонком не интересуется, через всю лабораторию пошла к аппарату.
Ольга глотала обжигающий крепкий кофе и не желала что-либо слышать или видеть.
— Алло… Да, лаборатория органического окисления. Да… Ольгу Васильевну? Одну минуточку. Ольга Васильевна, вас!
— Сейчас подойду.
Ольга с заметным усилием встала и подошла к телефону.
— Алло.
В трубке молчали.
— Алло. Говорите…
И тут она четко расслышала голос, зазвучавший, казалось, из иного мира.