Дитер был в махровом халате красивого тёмно вишневого цвета, доходящим почти до пола.
— Ну, же, иди сюда… Это твоя комната… Будешь спать тут.
Он выговаривал слова медленно, памятуя о том, что я плохо понимаю по-немецки.
— Опа-на, — хлопнуло в моей голове. — Повезло. Действительно выиграла лотерею. Зря психовала. А дядька-то с пониманием…
Когда я улеглась на широкую кровать, застеленную чистым шёлковым бельём, утонув в толстом, но лёгком одеяле, зашёл Дитер. Глубокий ворс ковролина не пропустил шороха шагов. Дверь тоже открылась беззвучно. Он возник буквально в двух шагах от кровати, как демон из облака. Стоял и улыбался. Улыбка мало походила на улыбку папеньки.
— Ага, добренький… — подумала я, сжимаясь от дурного предчувствия и натягивая к подбородку одеяло, словно оно могло спасти.
Дитер продолжал стоять и смотреть.
— Сейчас начнётся, — метнулась в голове леденящая мысль. — Странный всё-таки… и эта Дженни, которая будет всегда как он сказал. Может это его жена? Господи… куда я попала…
Дитер подошёл, погладил по голове и, наклонившись, чмокнул в лоб.
— Спокойно ночи, деточка, — сказал он, и также тихо удалился восвояси.
— Ничего себе… — подумала я, облегчённо выдохнув, как только за Дитером затворилась дверь.
5.
Прошло несколько дней. Дитер заботился обо мне, как о ребёнке — сюсюкал, предлагая вкусности в дорогих ресторанах, покупая шмотки и безделушки в престижных бутиках. Вечером чмокал в лоб и уходил в свою спальню.
Нет слов, меня всё это устраивало. Но я должна была разобраться — с чего бы это? В конце концов, я решила, что он импотент. Эта находка объясняла кое-что, но не всё. Я вспомнила, как Вероника говорила, что он с ней тоже редко этим занимался, а когда занимался, то скорее елозил…
— Нет, что-то тут не так… На фиг тогда ему на мне жениться? — рассуждала я, прикидывая варианты.
Спокойная жизнь под «папочкиным» крылом усыпляла, и я потихоньку привыкла к роли дочери и почти перестала анализировать ситуацию.
— Какая, чёрт возьми, разница, почему он на мне женился и при этом спит в другой комнате? В каждой избушке, свои погремушки… разберусь когда-нибудь, — решила я и почти забыла о терзаниях и сомнениях.
Дни бежали, я расслабилась окончательно.
Дитер любил ходить со мной в бутики, где продавщицы суетились, поднося платья и кофточки. Я примеряла всё это в закрытой кабинке, занавешенной тяжёлой шторой. Сам он в это время чинно сидел в глубоком кресле, попивая кофе и наблюдая за сменой платьев. Я выскакивала из кабинки, становилась в позу модели, выставляя ножку вперёд, или прохаживаясь перед мужем, как по подиуму. Он с удовольствием смотрел на меня, поощряя мои чудачества.