Потом Жанна чуть ли не на руках отнесла меня на кровать и вытерла большим полотенцем. Я лежала, распластавшись на кровати, не в силах шевелиться. Тело ломило, будто по нему проехали катком бетоноукладочной машины. Жанна растёрла меня маслом, аккуратно массируя ноющую кожу, затем надела рубашку и принесла рюмку водки. Слёзы текли по щекам, и я глотала их, слизывая с сухих потрескавшихся губ.
— Сволочи, — тихо сказала Жанна, улегшись рядом со мной, — не плачь, хорошая моя… всё пройдёт… пройдёт… а мы всегда будем вместе… всегда…
Никогда не говори «никогда». И «всегда» тоже не говори. Вот и нет теперь Жанны. Она уехала. В прекрасное далёко. И увезла с собой мою мечту. А я осталась. Одна. Совершенно одна. Потеряв подругу, я рассталась и с мечтой.
— Значит, не судьба, — размышляла я, одиноко коротая время на своей кухоньке. — Ну, не всем же в рубашках рождаться… Вот Жанка. Она везунчик. Приехала из своего сраного Иваново в Москву и как раскрутилась. И в детстве её никто не обижал. В восемнадцать девственность сохранила. Это же надо… и тут попала в надёжные руки. Другой бы изнасиловал и имени не спросил. А Седой вон, как отец родной… Тоже её целку хранил до лучших времён. Как знал, что пригодится. Потом я подвернулась. Это уж вообще лотерея. Почти мильон выиграла. Жила как у Христа за пазухой. И вот теперь Дитер. Это уж точно джек-пот. Главный выигрыш. Сколько баб мечтают о таком счастье, а досталось оно Жанке.
Я всё думала и думала, прикуривая одну сигарету за другой. В чёрном квадрате окна отсвечивало моё изображение, расплывчатое в тумане сигаретного дыма. За стеклом властвовала ночь. Сине-фиолетовая, как негр из Буркина, который Фасо. Именно таким же чёрным виделось мне моё будущее. Обида за то, что мне не везёт, рвала на части душу. Рвала и не зашивала. Так и валялись по квартире обрывки моей души…
— Ну, и пусть… пусть Жанка поживёт как человек. Посмотрим, может, и я вывернусь, — успокаивала я себя, отвлекая от дурных мыслей, но они лезли в мою башку с непреодолимой наглостью. — Но всё же… всё же… ну, почему мне так не везёт в жизни?!
2.
Проституткой я была не с рождения. Всё как раз наоборот. Родилась я в приличной семье в самом центре Москвы. В сталинке с высокими потолками и дежурными милиционерами у входа. Мой дед выслужил эту квартиру много лет назад, ещё при жизни самого отца народов. В ней выросла моя мама. Потом вот и я.
В нашей семье всё складывалось, как нельзя лучше. Никого не репрессировали. Не посадили. Мои бабки и деды умерли в своих кроватях от старости. Первой, на ком «отыгралась» судьба за все счастливо прожившие предыдущие поколения, была моя мама. На ней закончились хорошие времена нашей семьи. Словно кто-то сглазил или проклял нас, сделав мою маму и меня несчастными, отбывающими наказание за чьи-то прегрешения. Я часто задумывалась над этим. Меня нестерпимо мучило —