— Хм… дочь сенатора Кросс?
— Да. И это наталкивает на определенные мысли.
— Он может что-то знать об этом?
— Может. Возможно, Ники тоже в курсе. Она тогда была маленькой, но, может, отец ей что-то оставлял на хранение, не знаю…
— Есть план?
— Нет, как можешь опять увидеть. Но я был бы рад любой подвернувшейся возможности.
— Чтобы опять ее использовать?
— Да. И… нет. Не только. Хватит уже лезть в самое сердце!
— Майкл, просто признайся, что она тебе нравится.
— Нравится.
— И нужна не только из-за записки отца.
— Не только.
— Хороший мальчик! Держи за это бокальчик.
Мужчины чокнулись и осушили бокалы залпом.
— Шанс обязательно появится. Обещай, что используешь его с толком. Кстати, можем сгонять в Ричмонд. Я все равно еду.
— Зачем?
— К той крошке. Мой маяк больше не хочет ничью гавань освещать. Она потрясающая.
— И ты влюбился?
— Пока это просто секс.
— Ну да, да. С этого и начинается дорога в ад.
Глава 2.
Обожаю утро! Это лучшая часть дня. Оно всегда наполнено яркими событиями: то нет кофе, то твои тапки насквозь пропитаны кошачьими запахами «радости», то жизнь — отстой из-за какого-то козла, то, вот, даже и словами не описать... Я села на диван и протерла глаза. Ооо, нет! Все это было правдой. Этот кошмар мне не приснился. Я реально была в этой каморке, реально спала на каком-то матраце, все было реально.
— Проснулась, папина радость? — Окликнул меня незнакомый, ужасный человек из соседней будки — их и комнатами-то назвать было нельзя.
Я промолчала, надеясь, что это поможет.
— Лучше тебе ответить, маленькая дрянь! Иначе сам зайду проверить.
— Чего ты кричишь? Проснулась только что, — я сделала попытку притвориться, мгновенно покрываясь мурашками.
Господи, тут же больше никого нет… Даже Цезаря. Вдруг ему совсем снесет крышу?
— Тащи свою задницу в мою комнату, живо!
Притащила. Хорошо, что я легла спать в одежде. Не нужно ему видеть меня раздетой, даже чуть-чуть. Я не хотела повторения истории с Итаном. Во второй раз мне не выжить. Этот придурок уже успел с утра приложиться к бутылке!
— У меня к тебе есть два задания на день. Первое: приготовь поесть, и побольше. Вечером будут гости. Второе: после четырех и до самого вечера я не должен тебя ни видеть, ни слышать. Ну, и еще одно, скажем так, вне этого списка — приберись тут. Я слегка разошелся с утра.
Свинья! Не хватало только захрюкать.
— Конечно, папа, — ответила я приторно-сладким голосом, пытаясь растянуть губы в фальшивой улыбке. — Только где мне «гулять» до самого вечера?
— Вашингтон большой, детка. Пройдешься по родным местам, вспомнишь свои корни, — оскалился он.