— Забыл. — Услышала я его голос и посмотрела на него. — Десерт к кофе…
Дьявол! Он взял те самые пальцы в рот и начал облизывать из, закрыв от удовольствия глаза. О, Боже! Сейчас я грохнусь в обморок… И уже не очнусь.
— Чего ты, все там стоишь? Идем завтракать, — позвал он меня к столу, снова надев маску полнейшего безразличия.
— Я думала, завтрак был только что. Есть я точно не хочу.
— Знаешь, что я люблю?
— Что же?
— Байки, кофе с утра и… красивых девушек без трусиков у меня на кухне.
— Супер, у тебя хороший вкус.
— Тебе понравилось? Не было больно?
— Больно? Да, ладно тебе. Как это может быть больно? — залилась я краской.
— Тут ты права. Секс — это истинное наслаждение.
Может, хватит? От смущения я сейчас взорвусь, как мыльный пузырь! Не хватало только ткнуть иголкой… Или, чем потолще. О боже, приехали.
— Скажи, Ники, ничего не меняется, да? Прейскурант, все так же, действителен?
— Я… не знаю…
— Что у тебя случилось, Ники? Расскажи мне. Почему ты не доверяешь мне? Конечно, я мудак, не заслуживший твоего женского доверия. Но человеческого?
Что он хочет услышать? Что я сделала человека инвалидом, что я бывшая наркоманка, отбывавшая срок в исправительной колонии? Что именно? Знаю, что я забыла упомянуть о том, что все это было сфальсифицировано моим отцом, но… суть не меняется. Сейчас я не была готова к таким откровениям. Я просто не смогу открыть рот. От одной только мысли о том, чтобы все ему рассказать, кровь стыла в жилах. Но, что же будет, когда обман раскроется?..
— У меня все хорошо, Майкл. Мне, всего на всего, нужны деньги. А кому они не нужны в наше время? Да, в любое время. Деньги — вещь универсальная.
— Я тебя не узнаю. Где та Ники, с которой я прыгал на батуте в Ричмонде? Где та девушка, с которой я ел мороженое? Где она, девушка, подарившая мне столько волшебных мгновений?
Чертово сердце перестало качать кровь, зачарованно слушая его. Очнись, придурошное сердце! Он не тот, кого ты будешь слушать с раскрытым ртом, пуская слюни!
— Это я тебя не узнаю. Тут она, я, та девушка, которая… Дальше ты знаешь весь этот романтический бред, — ответила я, как сучка, рассчитывая на определенную реакцию с его стороны.
— Романтический бред? А кто тогда, в Ричмонде, плакал из-за того, что, вместо романтики, ей предложили голый секс? Не ты ли, Ники?
— ПМС, не обращай внимания. Вчера ты меня трахнул, и я переродилась. Я тебе совсем такая не нравлюсь?
— Совсем. Я терпеть не могу сук. А продажных сук, — Майкл сделал паузу, не отрывая от меня взгляда, и добавил, — вдвойне.
Я аж подавилась воздухом. Он тоже был не таким, как в Ричмонде. Откуда в нем появилось столько жесткости и властности?