— Он сбежал?
— Нет. Он приехал сюда дико разъяренный. Я думала, что он наверняка потерял еще один из своих замков, иначе чего бы ему быть в таком состоянии. Но он пробыл здесь меньше недели и уехал точно за один день до вашего появления.
От этого сообщения Уоррик еще раз грязно выругался.
— Вы знаете, куда он уехал?
— Ко двору. Его резервы так потрепаны, что он не может продолжать войну с вами без помощи со стороны Стефана. Но он и раньше пытался получить ее, и вряд ли что из этого получится сейчас, потому что он не числится у Стефана в фаворитах из-за своего отца Гилберта Хьюго, несколько лет назад выступившего против Стефана. Воистину, вырвав мою дочь из рук Гилберта, вы вырвали также из-под его контроля и оставшуюся собственность моей дочери. В случае, если вы возьмете крепость, у Гилберта останется только небольшое имение в…
— Мадам, у меня нет вашей дочери, — прервал ее выведенный из себя Уоррик. — Получи я такой приз, я не преминул бы хорошенечко воспользоваться тем, что единственная наследница лорда Белмса находится у меня в руках. Как вы говорите, это лишило бы д’Амбрейя его последних резервов.
— Я не знаю, почему вы настаиваете, — начала Анна. Она наморщила лоб. — Может быть, вы не знаете, кто она?
— Боже, — взорвался Уоррик. — С меня достаточно. Шелдон, займись ею.
— Это доставит мне удовольствие, — произнес, рассмеявшись, Шелдон. — Но прежде чем ты уйдешь, почему бы тебе не спросить, как зовут ее дочь. До тебя еще не дошло, кого так сильно напоминает эта леди?
Уоррик бросил на приятеля тяжелый взгляд, посмотрел на Анну и замер. Он не стал снова ругаться, когда понял, почему ее лицо было ему знакомо, но в его голосе появились леденящие нотки.
— Ну так скажите мне, леди Анна, как зовут вашу дочь?
Анна была совсем не уверена в том, что ей хотелось сказать ему это сейчас. Она никогда не видела, чтобы кто-нибудь мог так неожиданно менять выражение лица. Оно стало необыкновенно жестоким. Анна сделала шаг назад. Шелдон обнял ее за плечи, это ее утешило, но все же…
— Может быть, я ошибаюсь…
— Нет, вы не ошибаетесь, а вот я ошибся, подумав, что могу доверять такой бесчестной женщине!
— Почему он так сердит? — спросила у Шелдона Анна, когда Уоррик ушел от них. — Ведь я же видела Ровену, не так ли?
— Да, и вы были также правы, когда подумали, что она не сказала ему, кем она является.
— Если она этого не сделала, значит, у нее для этого были веские основания!
— Сомневаюсь, что мой друг будет так думать, — ответил Шелдон, но, увидев тревогу на лице женщины, поспешил успокоить ее: — Он не причинит ей вреда. Сейчас он думает, что в крепости его ожидает ловушка, и поэтому сердит, а как только он возьмет ее, его гнев сразу же пройдет.