- Плюс, - добавляет она, провоцируя меня, - у нас дома была плохая шумоизоляция. Так что нам бы пришлось переехать в любом случае.
- Верно, потому что иначе они бы потратили всего пару тысяч долларов на монтаж лучшего оборудования в Принстоне. А эта альтернатива с переездом стоит чертовски дороже.
- Ты позеленел. И к твоему сведению, тебе не идет этот цвет.
- Я не ревную, - говорю я. - Я ненавижу его по той же причине, что и ты - потому что он срет там, где ест.
- Ты даже еще не встречался с ним.
- Но я уже знаю.
Она сминает в руках свое черное платье свободного кроя и ходит кругами по всему пространству гостиной.
- Ты неисправим.
- А ты ходишь по кругу. Так на что еще нам следует обратить внимание?
Она бьет меня своей сумочкой, и я пытаюсь не рассмеяться.
Присаживаясь, Роуз говорит:
- Через шесть месяцев мы можем вернуться в Принстон.
Она может и перечисляет причины, по которым стоило переехать в Филадельфию: ее родители живут рядом, бизнес Ло по созданию комиксов находится в центре города, моя дорога к Пенсильванскому университету стала короче на целый час; но в конце концов мы переехали, потому что у Роуз не было выбора. Скотт сказал ей переехать. И она переехала.
Даже не так, он выбрал этот таунхаус. Он не пригласил Роуз взглянуть на это место, прежде чем установить в него всё продакшн оборудование.
Я смотрю на пурпурную скатерть с бахромой на журнальном столике, на белые огромные свечи, выстроенные в ряд. Они действительно наняли кого-то, чтобы украсить дом к прибытию медиума. Выглядит так, словно эта женщина тоже здесь живет.
- Только не проси меня быть вежливым с медиумом, - говорю я, только сейчас замечая спускающегося по лестнице Бена - тощего оператора. Он направляет на нас объектив.
- Меня не волнует, как ты будешь себя вести, - говорит она, - главное, что ты здесь, со мной.
Я стараюсь скрыть шок от ее заявления. Наше напряжение ослабевает, и я притягиваю Роуз к себе, растирая ей спину и шею. Она опирается на меня, и ее обычно такое зажатое тело на короткий момент расслабляется. Я смотрю в ее горящие глаза, которые, кажись, всегда на стороже, даже если тело дает слабину.
- Но я думал, что ты смогла бы сделать все сама, дорогая.
- Я и могу, - говорит она, снова поднимая свой подбородок. - Но мне нравится, что ты помогаешь... иногда. – Ее неуверенный взгляд опускается на мои губы. Она ждет, что я сделаю ход.
Мои губы касаются ее щеки.
- И я могу помочь, я могу довести тебя до сумасшедшего экстаза, Роуз. Все твое тело будет болеть от моего твердого члена, - она напрягается. - Ты кончишь еще