– Дальше у нас по программе что? – Ее карандаш повис в воздухе.
– Надо распорядиться, чтобы завтра сюда привезли уголь и растопку, тогда я смогу проверить дымоходы.
Слава богу, ей удалось его отвлечь!
– Может, повар из Дирфилда уделит нам немного времени и осмотрит кухню? Я поговорю с Маргарет на этот счет.
– Спасибо. Как только я пойму, что остов в полном порядке, можно начинать красить.
– Хорошо бы тебе проконсультироваться с архитектором, который составлял нам проект и нанимал рабочих, когда мы решили отремонтировать главные помещения в Уортингтоне. Мистера Ротерби высоко ценят как специалиста за усовершенствования, которые он предлагает.
– Сомневаюсь, что моих средств хватит на оплату его услуг, – вздохнул Колин.
– Хуже не будет, если выслушаешь его соображения и получишь предварительную оценку работ. Тебя это ни к чему не обяжет.
Он провел рукой по волосам.
– Боюсь, я бесцельно потрачу время.
Ее губы дернулись в усмешке, и Колин насупился.
– Что тебя так развеселило?
– Пойдем со мной. – Она открыла дверь в спальню, которая, по ее предположениям, принадлежала его отцу.
– Анджелина, о чем это ты?
– Не беспокойся. Я не собираюсь тебя соблазнять.
Он театрально вздохнул:
– Какая жалость!
– Для этой цели найди кого-нибудь еще. – Она подвела его к умывальнику для бритья. – Взгляни на себя.
– На голове черт знает что. Не прическа, а облако какое-то. – Колин встретился с ней взглядом в зеркале. – Когда я был мальчишкой, то приглаживал кудри ладонями, предварительно на них поплевав.
Она засмеялась.
– Помню.
– Сейчас тоже хочется так сделать.
– Ради кого? Мне так все равно: пусть у тебя волосы хоть дыбом стоят. – «Лгунья!»
Колин повернулся к ней и схватился за сердце.
– О горе мне!
Анджелина никогда в жизни не сказала бы, что непокорные кудри только добавляют шарма к его мужественному облику.
У него на губах появилась легкая улыбка, от которой слабели колени и начинали трястись поджилки. Такой улыбкой повесы обезоруживают дам. На нее, конечно, его приемчики не действовали. Ну хорошо, действовали, но не совсем.
– У тебя тоже прическа немного растрепалась, – заметил Колин.
– Что? – Анджелина нагнулась к зеркалу.
– Купилась! – расхохотался обольститель.
Она резко обернулась.
– Ты такой же противный, как в детстве.
– Может, и противный, но уже не ребенок.
– Поздравляю! Сегодня тебя уже можно выносить с трудом.
– Мне повезло. – Он шагнул к ней.
Анджелина попыталась не обращать внимания на легкую хрипотцу в его голосе, чьи низкие звуки легкой вибрацией откликнулись в глубине ее души. Напряжение повисло в воздухе. Невольно она вспомнила, как резко напрягались его мускулы, когда он орудовал топором. Нельзя было давать ему понять, что он ее волнует.