– Смотри сам, старик если и жив, то давно уже на грани. Может быть, он тебе еще, и благодарен будет – Анунакий впервые позволил себе заглянуть в глаза Двуязыкому. Но ничего кроме вековой усталости он там не обнаружил.
– А Футляр? – вспомнил о главном артефакте Шива.
– Футляр я тебе дам, но коды раздобудешь сам – Анунакий на всякий случай, забрал обратно свой брелок и затушил сигарету.
– Футляр у тебя? Давно? – у Ипполита Пантелеевича заблестели глаза.
– Ты не поверишь! Все годы он служил мне в качестве походной кровати – Анунакий сдернул толстое пуховое одеяло, которое прикрывало хрустальный сундучок размером в полный человеческий рост, служивший древним людям еще в те далекие времена, когда они не умели раскладывать на атомы и собирать обратно свои грешные тела.
– А может и коды есть? – Шива никак не мог поверить в то, что у владельца Футляра нет никаких выходов на антикваров, которые знали и хранили древние коды.
– В «Тегеран лямбда сто один», сумеешь попасть? – Анунакий решил уже поскорее отделаться от навязчивого гостя.
– Как два пальца! – ухмыльнулся Шива.
– Тогда запоминай! Лавка старьевщика у входа на городской рынок, заходишь в нее ровно в полдень и сообщаешь пароль: «Скорблю по павшим в Вавилоне». Если останешься жив, то называй «Минск зет сорок семь» и на следующий день, также, ровно в полдень, получишь коды.
– Что значит, если останусь жив? Я же называю пароль! – удивился Ипполит Пантелеевич.
– Я же сказал, ровно в полдень, по их времени. Сверяйся по солнечным часам, придешь раньше или опоздаешь – точно погибнешь! – пояснил Анунакий.
– Спасибо, брат! – Шива потянулся к футляру.
– Я тебе не брат! – Анунакий уклонился от рукопожатия и скрылся в дверном проеме.
«Еще на коленях приползешь, а вот захочу ли я тебя тогда услышать?» – криво усмехнулся Ипполит Пантелеевич вслед уходящему Анунакию…
«Это мы еще посмотрим, кто кого!» – послал Шиве импульс Анунакий, доставая из сумки странный калейдоскоп с двумя спаренными трубками.
Нырнув в ближайший параллельный мир, где Солнце уже клонилось к горизонту, он вытянул свое тело на теплом еще песке.
«Шива остался в одиночестве, это плюс! Рокотан, наверняка, будет искать союзников в Дендрарии, это минус. Но кентавру с драконом сюда никак не попасть – с этими мыслями Анунакий проваливался в сон, боясь наваждения, которое преследовало его всякий раз, когда он пересекал границы миров.
* * *
В самом нижнем ярусе тронного зала Верховного жреца Камертона горела одна единственная лампада. В темном, и почти не освещаемом углу, на пуке старой и вонючей соломы корчился его далекий пращур, красный колдун с родовым именем, Анунакий.