Войдя в квартиру, Агата не сразу поняла, что произошло. В коридоре и на кухне горел свет. В ванной лилась вода. От входной двери на полу комнаты мамы была видна распахнувшая зев дорожная сумка.
– Мама?
Агата очень боялась, что это будет не мама. Что это тетя Ира или кто-то еще, кто зашел по ошибке и стал здесь хозяйничать. Что это добрые воры, решившие наконец убраться в квартире. Чужие…
– Агата?
Мама! В руках полотенце.
– Я сегодня пораньше. Ничего?
Она протянула руки и пошла, пошла ей навстречу. И Агата сделала единственное, что пришло в голову. Обняла маму в ответ на ее встревоженные восклицания.
– Ведь теперь все будет по-другому, да? – шептала мама Агате в ухо. – Все, все по-другому.
– Наверное.
Агата тяжело оперлась о тумбочку. Сил стоять не было. Так бы и легла тут, на коврике.
– У тебя же все было хорошо? – суетилась мама. – Правда?
– Правда. Все хорошо. Просто замечательно.
– Ой, как тебе идет эта стрижка! А почему ты хромаешь?
– Понимаешь, Емельянов на пруду… – Агата закрыла глаза.
– Что Емельянов? – тихо спросила мама.
– На ногу мне наступил, теперь ходить больно.
– Там не перелом?
– Пойду я, полежу.
– Может, чаю попьем? Посидим. Поговорим.
Агата посмотрела на мать. Совсем не изменилась. То же лицо, те же щеки с глубокими морщинками около носа, те же тонкие губы. Глаза только. Что-то в них…
– Я познакомилась с человеком, зовут ее Серафима.
– Опять выдумываешь, – ласково улыбнулась мама. – И в кого ты у меня такая?
– В тебя, конечно! У нас тут с вариантами не очень.
Агата дохромала до комнаты.
Она почти уснула, когда на тумбочке затрезвонил сотовый.
– Алло! Алло! Гатка! – орала в трубку Лена. – Он урод! Ты представляешь, куда он меня поволок? В «Экспериментариум». Где всякие штуки разные для экспериментов по физике и химии.
– Там же билеты по пятисотке! – восхитилась Агата.
– При чем тут это? Он как начал эти эксперименты пробовать, принялся бегать от стенда к стенду, я думала, он про меня вообще не вспомнит.
– Вспомнил?
– Ага, чтобы отвести на химические опыты. Скучища жуткая! Мы входим в зал, а там одна малышня. Мы как две цапли на болоте. А перед нами, ну, как в классе на лабораторной, пара парней постоянно что-то смешивали, а Ванька сидел и экзаменовал. Что будет, если калий в воду бросить? Докажи, что графит и алмаз родственники. Что быстрее утонет: графит или серебро? Замотал он меня, короче. А когда он там на еще какие-то эксперименты собрался идти, я взорвалась просто. Дуб он непробиваемый, твой Ванька.
– А ты чего хотела?
– Как чего! – завизжала Синявина, собираясь докричать до квартиры Агаты без телефона. – Чтоб как у всех. В кафе сводил, поболтали бы о том о сем. Прикинь, подводит к кривому зеркалу, где попа у меня стала в два раза шире, и тихо так улыбается. Я не понимаю: что ты в нем нашла? Что вы вообще вместе делали?