Когда зеленое, казавшееся бескрайним, поле сменилось редким молодым лесом, собака остановилась. У единственного в округе большого дерева с раскидистой густой кроной сидела девушка. Она приветливо улыбнулась и жестом пригласила меня присесть рядом с ней. Рыжие ее волосы волнами спадали до самой земли, ярко-серые, словно светящиеся изнутри, глаза лучились радостью. Она была прекрасна. Залюбовавшись я невольно переключилась на иное видение и вместо девушки-эвина увидела ослепительные потоки света, расходящиеся во все стороны так, что за ними не было видно их хозяйки.
- Кто ты? - выдохнула я, приходя в себя. Даже с открытыми глазами ощущения от нее были очень необычными и завораживающими.
- Это не так важно, Тания, - улыбнулась она. - Важно другое. Готова ли ты принять свою судьбу и последовать за ней?
- Я не понимаю.
- Все проявления во Вселенной - от крошечных, - на тыльную сторону ее ладони как по заказу села маленькая красная божья коровка, - до гигантских, - сказала она, улыбнувшись, - от самых простых до самых сложных, и букашка, и человек - части Единой жизни. Все мы крупинки Единого божественного целого, одухотворенные его дыханием. Части одного, разделенные, дабы обрести самих себя, и извечно стремящиеся слиться воедино. Любовь - тот магнит, который притягивает нас друг другу.
Она говорила, и ее речь плавно текла, казалось, мне в самую душу. Я не запоминала слов, но на меня снисходило умиротворение и... понимание. Где-то глубоко внутри какая-то более мудрая и, возможно, старшая часть меня принимала каждое ее слово так же просто, как если бы я сама знала все это уже давно.
- Я вижу любовь, живущую в твоем сердце. Знай, что ум видит разделённость, любовь видит единство, - она улыбнулась и тепло добавила: - Не печалься, если сейчас тебе понятно не все из того, что я говорю. Значимо лишь то, что мои слова были тобой услышаны. Поверь, когда придет время, ты поймешь их. А сейчас ступай и ничего не бойся. Не бывает непоправимых ошибок и неснимаемых обетов, - сказала она и рассыпалась серебристыми искрами.
Я в изумлении смотрела на рассеивающиеся и исчезающие следы прибывания здесь девушки, уговаривая себя, что не сошла с ума, и все это мне не привиделось. В голове звенело, но внутри укрепилась стойкая убежденность, что все так, как должно быть. Я приняла это. А теперь мне пора возвращаться.
Мать Реглифа, в чем я сомневалась все меньше, подошла и позволила себя обнять. А потом повела меня обратно к домику, где меня ждал мой Лив. Только на середине дороги я вдруг поняла, что нога моя теперь не болит. Кем же была та девушка?